– Ты неизменна. Я не хочу, чтобы меня арестовали за выведение из себя полицейского.

– За это он тебя не арестует.

Хотя Ланс прав, раздражать Сойера не имело смысла. А что касается ее неизменности… Конечно, ей тоже хотелось бегать, танцевать, заниматься сексом, не нуждаясь в ингаляторе или машине «скорой помощи». Сестры настаивали, чтобы она хоть немного остепенилась, стала общественно приемлемой. Идея ясна: ей предлагали измениться. Но, черт возьми, она хотела быть принятой такой, какая есть, со всеми недостатками.

– Предсказуемая, – с отвращением произнесла она.

Ланс вздохнул и накрыл ее руку ладонью.

– Может, даже не предсказуемая, а…

– Сумасшедшая?

Он тихо засмеялся.

– Ланс?

– Да?

– Я действительно раздосадована твоей сексуальностью.

– Вот здорово, спасибо.

– Я имею в виду в отношении меня. Я хочу тебя хотеть. Ты знаешь?

Ланс провел рукой по ее ягодицам.

– Дай мне десять минут, и я изменю твое мнение… Ох, – выдохнул он, когда Хлоя толкнула его локтем, и добродушно рассмеялся.

Он знал. Они оба знали. Во-первых, со дня их знакомства Ланс ей как брат. Во-вторых, он был влюблен в одну из сиделок медицинского центра, где провел так много времени.

Но дальше этого дело не зашло.

– Какую женщину может привлечь больной парень с угрожающе коротким сроком жизни? – однажды спросил он ее.

Хлоя вздохнула. Секс противопоказан им обоим.

В густом тумане, стелющемся над водой, двигались тени, которые материализовались в Такера, Джейми и Тодда. Их сопровождал Сойер.

Когда они подошли ближе, Хлоя увидела, что Тодд держит какую-то бумагу. Он был явно не в себе. Парень, способный уговорить монахиню расстаться с одеянием, теперь безмолвно миновал веранду и направился к месту парковки. Джейми ушел с ним, а Такер остановился и со странным напряжением глядел на брата.

– Ты в порядке? – наконец спросил он и, когда Ланс кивнул, жестом указал вслед Тодду и Джейми. – Тогда идем отсюда.

Заметив колебание друга, Хлоя схватила его за руку.

– Ты ведь обещал испытать на мне растирание грудной клетки, чтобы посмотреть, не поможет ли тебе это легче дышать. Потом я отвезу тебя домой.

Не сказав больше ни слова, Такер исчез в тумане.

– Я буду в коттедже, – предупредил Ланс.

Хлоя повернулась к шерифу, который молча ждал. Сойер никогда не говорил больше необходимого, и это сводило ее с ума.

– Так что случилось?

– Я оштрафовал Тодда за незаконный костер.

– Одного Тодда?

– Именно он его разжег.

Хлоя молчала. Тодд был из тех парней, кто может рассказать, как он вошел в банк с одной улыбкой, а покинул его со всеми деньгами, оставив управляющего радоваться, что его ограбили. Кроме того, он был местным, а жители Лаки-Харбор очень любили своих, не важно, плохих или хороших.

Но Сойер тоже местный и столь же всеми любим, если не больше.

– Ты оштрафовал его, хотя здесь все костры незаконные?

– Они зажигались не в пожароопасный сезон.

– Это почти октябрь.

– Пожарный сезон, – повторил Сойер.

– Значит… если я разожгу костер, ты меня арестуешь?

– Штраф. Не арест. Не за первое нарушение.

– А если это мое второе нарушение? Тогда обыск и наручники?

Глаза у него потемнели.

– Какая связь между тобой и моими наручниками?

– Ну, если ты не знаешь, – с притворной застенчивостью сказала Хлоя, – я не хочу тебя развращать.

Она собралась войти в дом, но Сойер ухватил ее за свитер и потянул назад.

– Не так быстро. – Он изучал ее, не выдавая своих мыслей, и наконец решил: – Ты играешь со мной.

– Пытаюсь.

– Я не люблю игры, Хлоя.

Истинная правда. Она была знакома с ним почти год и, оказывается, вообще не знала его. Сойер все доводил до конца, и Хлоя позавидовала такой целеустремленности, поскольку сама ею не обладала.