Задумавшись, я только сейчас заметила ехидные взгляды, которыми меня окидывали присутствующие на балу. Господи, ведь сейчас мой муж уже, наверное, во всю кувыркается со своей горячей цыпочкой, и совершенно все в зале об этом в курсе! Нельзя, чтобы кто-то догадался, будто я тоже понимаю ситуацию. Но тело меня выдаст, сто пудов. На этот раз монаршая выдержка может и не справиться.

Поискав глазами какой-нибудь выход на улицу, я поспешила к балконным дверям, что ведут на террасу, откуда есть лестница в сад. По пути старалась сохранить невинное выражение мордашки. Меня попытались задержать предвкушающе улыбающиеся сплетницы, но я отговорилась тем, что жарко, мол, ткань платья слишком плотная, пойду проветрюсь, и выскользнула на воздух.

Остановившись у каменных перил, поняла, что дыхание моё совершенно сбилось, а сердце уже не в груди стучит, а рухнуло куда-то в туфельки и там сокращается всё более судорожно. Ого, как по Сиенне ударил факт измены мужа. Но я удивлена, что она этого не предвидела. Два месяца без постельных утех, единственная близость сразу после свадьбы, да и то… Короля явно интересовал лишь факт консумации для узаконивания брака. Хотя что это я, мать Сиенны даже ни разу не поведала дочурке, откуда берутся дети. Точнее, как они попадают женщине в живот.

Тяжело дыша, я спустилась по лестнице и медленно, чтобы случайно не грохнуться от перенапряжения в обморок, потопала в глубь сада, держась небольших, слабо освещённых тропинок. Надеюсь, не наткнусь на какую-нибудь влюблённую парочку…

Созерцание магических фонариков, свисающих с веток деревьев, и толпящихся вокруг них больших ночных бабочек постепенно успокаивало расшалившиеся нервы. Ого, а на небе вообще-то две луны… Одна круглая и жёлтая, вторая — белый полумесяц чуть пониже.

— Я тоже люблю смотреть на ночное небо, — услышала неожиданно за спиной знакомый голос и резко обернулась. Сердечко, что только пришло в себя, опять затарабанило от хлынувшего в кровь адреналина.

— Виконт Эстер! — взвизгнула я. — Разве можно вот так подкрадываться? Вы меня напугали!

— Прошу прощения, моя Королева, — поклонился он, не отрывая от меня какого-то необычно горящего взгляда, — ни в коем случае не хотел подобного. Разрешите мне загладить свою вину.

— Интересно, каким образом вы собираетесь это сделать… — фыркнула я, с трудом беря себя в руки.

— Вы ведь хотели потанцевать, не так ли? — улыбнулся он столь обольстительной улыбкой, что у меня непроизвольно задрожали коленки. — Позвольте же подарить вам такую возможность.

Вскинув бровь, я демонстративно огляделась.

— Вы где-то видите музыкантов? И Короля, которого готовы уболтать на это?

— В том и дело, моя прекрасная Королева, что вокруг совершенно никого, поэтому мы можем… немного пренебречь этикетом. В бездну правила, если вы согласны танцевать. Со мной. Сейчас. А музыка… это я и сам могу обеспечить.

Не дожидаясь моего ответа, виконт сначала тихонько замычал какую-то неуловимо знакомую мелодию, а пока я непонимающе хлопала глазами, принялся и вовсе напевать слова, как оказалось, хорошо известного Сиенне — листрийского! — романса:

— И наконец спокойно вдоволь...

Смотри, куда-то мысли снова...

Стучат ночною бабочкой в стекло,

Хотят туда, где тихо и светло.

Шагами сердце гонит вздохи,

Но ветер разгоняет страхи,

Скользит, ползёт от пальцев к телу...

Вот то, чего ты так хотела.

Постепенно приближаясь ко мне, виконт не разрывал взгляда глаза в глаза, делая шаги в такт мелодии. Оказавшись на расстоянии метра, галантно склонился и элегантно протянул мне руку.