— О чём вы хотели побеседовать? — осведомилась я с живым интересом. Что-то такое, чего при остальных не скажешь? Занятно, ведь все под клятвой...

Слово взяла более решительная Анри:

— Ваше Величество, может быть стоит отпустить маркизу Редоля?

Я моргнула, пытаясь уяснить смысл фразы. Отпустить Ламбэль?

— Разве ж я её держу?

— Не нужно так над ней издеваться, пожалуйста! — вскинулась баронесса, подняв на меня молящий взгляд. Кое-кто, похоже, мог бы стать достойной ученицей кота из Шрека.

— Я бы сказала иначе, — поправила девушку маркиза Анри. — Не нужно опускаться до её уровня. Вы ей уже вполне отомстили. Все эти мелкие пакости и вредительство… недостойны Королевы. Я помогла вам, как маг тверди, однако обдумав ситуация лучше… считаю — это перебор.

Я откинулась на спинку кресла и в задумчивости закусила губу. Баронессе тупо жалко Ламбэль, такой склад характера, сочувствующий. Можно не обращать на неё внимания в данном вопросе. Но в словах Анри смысл есть, естественно, я тоже думала об этом. Вот только нельзя забывать один немаловажный аспект, помимо прочего — я не Сиенна, не настоящая Королева. Свои недостатки я принимаю, не отрицаю. И мстительность — один из них. Да, хотелось бы совершенствоваться, однако здесь в силу вступают иные обстоятельства. Не будем забывать, что именно измена мужа довела Сиенну до ручки. Точнее, до флакона с убийственным зельем. Впрочем, Ламбэль расплачивается по большей части по другому поводу.

— Согласна, что поступаю не слишком достойно, — заговорила я осторожно. — Но вы же предлагаете мне просто снова подставиться. Поставить жалость к развратнице Ламбэли выше собственных нервов.

— Ваши нервы убережёт столь мелочная месть? — Анри вскинула бровь.

— Мои нервы убережёт отсутствие Ламбэли подле Короля.

— Однако она сейчас всего в этаже от него, — резонно возразила маркиза.

— А если я просто позволю ей уйти восвояси, что, по-вашему, произойдёт дальше? Давайте расскажу. Ламбэль — не робкого десятка. Она найдёт способ снова показаться Жермиену на глаза и станет активно вымаливать прощение. Придумает что-то, чтобы обелить себя — и я опять окажусь в той же печальной ситуации — вторым номером при ушлой любовнице. Другая женщина на её месте постаралась бы, имея такие внешние данные и знания мужчин, найти себе удобного мужа, но это Ламбэль могла сделать и раньше, обойдя Короля стороной, когда тот проявил к ней интерес. Он что, силой её в постель потащил? Нет, она покусилась на его положение и возможные выгоды — это факт. Выбор был сделан осознанно. Теперь же у неё будет статус бывшей любовницы монарха, посему найти достойного мужа станет заметно сложнее. Проще снова подобраться к тому мужчине, которого уже изучила, как облупленного. Согласны?

Обе камеристки печально кивнули. Баронесса понимающе вздохнула.

— Пока я держу её здесь, под контролем, в зажатых условиях, поползновений к Королю Ламбэль сделать не сможет, — продолжила я. — Это меня обезопашивает.

— То есть… ваша мотивация — не простое удовольствие от мести? — уточнила Анри.

— Это тоже, конечно, — я не стала лгать. — Но верно, не только. Вы сами слышали, как она обходилась с прислугой. И та, не имея возможности насолить одной высокопоставленной даме, отрывалась на другой, которая сдачи не давала — на мне. Во многом за столь отвратительное к себе отношение служанок я обязана именно фаворитке Короля. И то, как открыто любовники демонстрировали свою близость — сыграло против моей репутации среди придворных. Ламбэль не просто спала с моим мужем, она испортила мне жизнь. А вы хотите, чтобы эта беспринципная дрянь отделалась простым изгнанием из Дворца? А как же попробовать вкус своих же козней? Кто, если не я, научит её, что так поступать нельзя, что другим от этого бывает больно? У таких людей, как Ламбэль, нет эмпатии, они способны понять лишь ту боль, что испытали сами. Стоит её отпустить, кто-то пострадает. Может и не я, если смогу обезопаситься, но сути это не меняет. Прежде маркизе Редоля следует преподать урок, а то и не один, чтобы она научилась думать о чувствах окружающих.