Граф сделал несколько снимков и переслал их по тому же самому пути – чтобы попытаться опознать этого человека. У них была связь с Лондоном – неблизкая, кружным, можно сказать, путем, но была.

Всю ночь граф спал вполглаза, опасаясь неприятностей. К мотоциклу он так и не подобрался – счел, что немедленно будет обнаружен. На всякий случай граф подобрал палку, несколько камней и с помощью веревки, несколько футов которой были всегда с ним, сделал пращу. Опасное в умелых руках оружие – в своем, графском лесу он даже сбивал фазанов камнем, подкрадываясь к ним на близкое расстояние…

Утром граф проснулся как раз вовремя для того, чтобы увидеть, что произойдет. Снова проехал этот проклятый фургон и следом за ним пошла эта самая «Альфа». Граф смотрел на происходящее через тактический прицел – магнифайер, снятый с винтовки. К его удивлению, человек в «Альфе» даже не пытался следить за фургоном, он просто обогнал его и начал сигналить. То есть они знали друг друга! – это на корню разрушило теорию графа о том, что неизвестный может быть полицейским.

На пределе видимости – все-таки магнифайер с трехкратным увеличением совсем не то, что бинокль или подзорная труба – граф Сноудон наблюдал, как машины, и «Альфа» и фургон, свернули с дороги там, где была придорожная траттория, та самая, в которую и он хотел зайти за водой. Он увидел, как эти двое вышли и обнялись… получается, они старые друзья и давно знают друг друга. Какое-то время – недолго – они были в траттории, наверное, перекусили, а потом вышли и сели в машину, в тот самый фургон. Поехали назад – и свернули с дороги на том самом съезде. В сторону монастыря!

Граф Сноудон сделал еще несколько снимков. Когда фургон растаял за поворотом, он сорвался с места и побежал к тому месту, где оставил свой мотоцикл.

Мотоцикл был на месте, ровно там, где он его и оставил. Граф выкатил его на дорогу, оседлал – мотоцикл завелся с полоборота. Сейчас он был готов убить за несколько минут душа.

Но перед душем надо было кое-что сделать…

Мотоцикл граф остановил на стоянке. Неспешно пошел в сторону траттории. Рядом с «Альфой» незнакомца споткнулся, и за то время, пока поднимался, успел установить на машине небольшой маяк-передатчик. Отряхнулся, пару раз помянул Деву Марию, с независимым видом вошел в тратторию.

– Скузи…

– Си, синьор. – Владелец траттории, пожилой итальянец в фартуке обратил внимание на клиента.

– У вас свежий лимонад?

– Конечно свежий, синьор, у нас самый лучший лимонад, какой только может быть. У моего тестя большие сады совсем недалеко отсюда…

Граф положил на стол бумажку в тысячу лир. Чертова инфляция…

– Хорошо, тогда самый большой бокал лимонада, какой вам удастся сделать. И пиццу, скажем… с грибами. Мне еще надо добраться до Рима.

– Путешествуете, синьор?

– Да, на мотоцикле. Решил проехать по всей Африке тоже…

– Опасное дело, синьор…

Граф Сноудон подмигнул:

– Мы не выбираем простых путей…

– Слава Богу!

Именно этими словами встретил нас аббат Марк в своей келье. Православные христиане никогда не благодарили друг друга. Они всегда благодарили только Бога. В этом православие было схоже с исламом, только в православии не было и следа той ненависти, которая отличает радикальный ислам. Хотя… раскололи же когда-то и веру, и страну, лучших – изгнали[12]…

– Слава Богу, – подтвердил я, – что вижу вас в добром здравии.

– Увы… сын мой, не совсем в добром. Но Господь даст, поживем еще. Не даст – так и помирать не страшно.

Аббат Марк, бывший русский разведчик, учреждавший со мной резидентуру в Персии, сразу после подавления мятежа размашисто перекрестился, и я последовал его примеру. Послушник Тихон, который здесь брат Витторио, – тоже.