— Слушаюсь, мой Император, — поклонился воин.

Поднявшись с трона, мужчина прошёл к пространственному разрыву и впервые за этот час посмотрел противнику глаза в глаза и, обозначив лёгкий поклон, удалился, ни разу не обернувшись. Его провожали хмурые и задумчивые взгляды Лиадона и Эхора Нибина. За их спинами, чуть откинув голову назад, стоял Раэль Мар. Он улавливал некоторые мысли с той стороны барьера, и они не были воинственными. Там никто не готовился к нападению, и это удивляло. Не так он привык представлять противника…

А император, беспокоясь за жену, торопливо направлялся к северному крылу. Он подошёл к Сильвее в тот момент, когда открылась дверь и Филиор Ости, стирая пот со лба, вышел в коридор. Император остался стоять на месте, а женщина с тревогой в глазах, шагнула к целителю. Она боялась задать вопрос и только молча смотрела на мужчину.

— Ваше Императорское Величество, — поклонился целитель, — я сделал всё, что мог. Остаётся уповать на Ауэлин. У девочки разорвана связь с истинной парой. Хорошо, что у неё есть дайон, держащий её в этом мире. Но плохо, что связь с ним не закреплена. Так что стоит молиться демиургу, чтобы не оставила нас в своей милости.

Женщина покачнулась, но её поддержал, стоящий сзади император. А целитель, не замечая переживаний матери, продолжал:

— Ваше Величество, вы можете пройти к дочери. Только не на долго, ей требуется покой. Она сейчас погружена в лечебный сон. Я не могу сказать сколько он продлится.

Дверь открылась вновь, и из палаты, пошатываясь и поддерживая друг друга под руки, выползли Колин и Кан. Всё внимание переключилось на них, и целитель, неловко поклонившись императорской чете, медленно пошёл в соседнюю палату, где мог отдохнуть, находясь недалеко от своего пациента. Эрэссэа же, увидев, кто стоит перед ним, неуклюже попытался поклониться и чуть не упал, пойманный Айканаром.

— Без расшаркиваний, — отмахнулся император, и Кан мысленно поблагодарил его, сейчас он не смог бы совершить такого подвига, еле держась на ногах. — Благодарю вас за спасение Хранителя. Сейчас вам покажут приготовленные комнаты, где вы можете отдохнуть, а завтра я хотел бы встретиться с вами и поговорить.

Сделав шаг в сторону, он позволил парням пройти и взглянул на жену. Сильвея стояла в дверях, не смея переступить порог. Мужчина взял её за руку и поцеловал холодные пальцы.

— Я с тобой, идём.

Женщина судорожно всхлипнула: она столько раз рисовала в воображении встречу со своим чадом, но реальность превзошла самые страшные её кошмары. Нервно сжав ладонь мужа, она переступила порог. Дочь, её дочь лежала под защитным куполом, словно неживая. Только мерно поднимающаяся грудь показывала, что это не так. Сомнений у Сильвеи не осталось: её девочка была похожа на отца. Только серебристые волосы, словно подёрнутые пеплом угли не подходили ни одному родителю. Мать жадно вглядывалась в заострившиеся черты лица дочери, вспоминая её отца и жалея, что не видела, как рос её ребёнок, как делал первые шаги, смеялся и произносил: “Мама”. Горло перехватило от горечи, женщина всхлипнула раз, другой, мужчина, всё это время стоящий рядом, прижал её к своей груди, и та, не выдержав, разрыдалась.

Что-то нашёптывая на ухо успокаивающее, Аратон уводил жену из палаты. Он уже давно оставил свой траур позади и по-своему полюбил новую жену, впрочем, не предавая память своей первой любви. Но, как бы то ни было, любому мужчине тяжело видеть свою женщину в слезах и горе. Аратон знал, что Сильвея до сих пор любит своего первого мужа, и не пытался заменить его во всём, предпочитая тихо поддерживать и помогать по мере сил. Да и не ревнуют к мёртвым, он и не ревновал, просто хотел, чтобы его женщина всегда была счастлива.