— Давай я расскажу всё сам, я всё видел.

Его рассказ оставил удручающее впечатление на всех находящихся в комнате. У императрицы тряслись руки, и она никак не могла унять дрожь, всё крепче и крепче сжимая платок в руках. Видя состояние жены, Аратон поднялся с кресла и, подойдя к бюро, достал из маленького ящичка тёмно-синий флакон. Откупорив его, поднёс к носу Сильвеи, давая ей сделать несколько судорожных вдохов.

Жена благодарно улыбнулась и задышала гораздо спокойнее, с каждой секундой становясь всё более расслабленной. Теперь её руки не были сомкнуты на платке, раздирая его, они спокойно лежали на коленях женщины. Удовлетворённо улыбнувшись, император убрал флакон обратно. За последние годы он практически не пользовался зельем, успокаивая жену. Но оно всегда лежало у него в бюро. Вот и пригодилось.

Кан не видел такого эффективного успокоительного у себя на родине и не читал о нём в книгах. Он жадно смотрел на эффект и аккуратно принюхивался, стараясь делать это не так явно, пытаясь уловить отголоски трав, из которых его сварили. Возбуждение накатило на него: он теперь точно знал, чем займётся в свободное время — засядет в библиотеке и перечитает всё по зельеварению этого мира, до чего сможет дотянуться, а потом попросит лабораторию…

Его радужные мечты были прерваны императрицей.

— Мне кажется, мы услышали всё, что хотели, — она обращалась к мужу.

— Конечно, дорогая, — мягко улыбнулся мужчина. — Я уже собирался отпустить наших гостей.

— Тогда ты не будешь против, если я заберу с собой Колина? Я хотела бы поговорить с ним о дочери.

Аратон понимал абсолютно естественное желание жены. Мать, потерявшая своё дитя и тосковавшая по нему, хотела знать о дочери всё: что любит, над чем смеётся, что вызывает её грусть, какие цвета предпочитает в одежде. Рассказать ей всё это мог только тот, кто дольше всего знал Виорелу, и это был Колин. Честно говоря, мужчине было даже немного жаль парня. Зная дотошность Сильвеи, он понимал, что пока она не удовлетворит свою жажду знаний, не успокоится. А это точно случится нескоро.

— Конечно, дорогая. Я, с твоего позволения, немного задержу Айканара Нибина, если он тебе сейчас не нужен.

— С этим приятным молодым драконом я побеседую позже, — поднимаясь с кресла, отозвалась императрица.

Колин последовал её примеру, прекрасно представляя, что его ожидает в ближайшем будущем и пытаясь скрыть во взгляде панику. Когда дверь за ними закрылась, император обратил своё внимание на Кана.

— Принц, вы же хотели меня о чём-то попросить? Я не ошибся?

Такая проницательность одновременно порадовала парня и заставила задуматься о последствиях своего спонтанного поступка. С одной стороны, он любил умных противников, с другой, он ещё не сталкивался с достойным соперником.

— Вы не ошиблись, Ваше Императорское Величество, — чуть склонил голову парень. — Можно ли получить доступ в библиотеку? — смутившись, словно говорил о постыдной привязанности, Кан признался. — Моя страсть — зельеварение. Но я никогда не обучался ему, а мне очень интересно почитать книги…

Окончательно смутившись под ошарашенным взглядом императора, принц замолчал.

— Так это же прекрасная страсть! Почему вы смущаетесь, говоря о ней? Я сам зельевар. Конечно, я дам вам пропуск постоянного посетителя, — на мгновение задумавшись, хитро улыбнулся, как показалось Кану. — У нас сейчас лето, и академия закрыта на каникулы. Но если вы пожелаете, то можете по осени поступить на первый курс, специализирующийся в этом направлении.

Такого подарка судьбы Айканар совсем не ожидал и просиял, кивая, не в состоянии сказать слов благодарности от радости. По-доброму улыбаясь, Аратон подошёл к бюро и достал небольшой кристалл горного хрусталя на цепочке. Проведя по нему рукой и наложив руны для открытия библиотечной двери, передал его дракону. На этом аудиенция была окончена, и Кан поднялся с кресла, откланиваясь.