– Узнал?

– Узнал, конечно… Узнал.

– Ну вот и прекрасно. У меня к тебе будет маленькая просьба. Я сначала не хотел тебя волновать по этому пустяку, все-таки ты человек очень занятой, но, подумав, решил позвонить. Мне время нужно выиграть.

– Я слушаю, Егор Сер…

– Только не надо имен. Знаешь, к старости я стал очень суеверен. Я беспокоюсь не за себя – мне нечего бояться. Понимаешь?

– Хорошо… понимаю. Все, что в моих силах, я готов выполнять. Любую вашу просьбу. Но если только…

– Не прибедняйся, чиновнику такого ранга, как ты, это не к лицу, – доброжелательно укорил Нестеренко, – ты говоришь, как девушка по вызову, которая хочет набить себе цену. Со всеми этими приемчиками я знаком давно, они не тобою выдуманы. Ты же знаешь: больше, чем положено, ты из меня не выжмешь. Я, конечно, не собираюсь скупиться, но есть тариф и для вашего ведомства.

Нестеренко ненадолго замолчал – пусть переварит. Пауза никогда не помешает в таких делах. На том конце провода, наконец, раздалось негромкое сопение, потом снова повисла тишина.

– Слышу, ты со мной согласен. Ну вот и лады. Мне нужно вот что. Включи-ка ты меня в группу юристов и думцев, отправляющихся в Америку. Они, насколько мне известно, хотят поучиться уму-разуму у американских коллег, посмотреть условия их работы, образ жизни. Я тоже хочу слетать в Америку.

– Мне бы очень не хотелось вас огорчать…

– Да уж ладно, говори все как есть, без политесов!

– Все списки уже утрясены и заверены в самых высоких инстанциях. Если кого-то сейчас вычеркнуть, то это может вызвать определенные недоумения и массу вопросов. Мне бы очень не хотелось на них отвечать. – Голос Валентина Семеновича был взволнован. – И потом, если говорить откровенно, я ведь не имею никакого отношения к этой группе. Вам проще обратиться в Думу.

– Я не для того позвонил, чтобы выслушивать твои советы, куда мне проще обращаться. Ты должен твердо усвоить, что мои проблемы – это и твои проблемы тоже. Иначе я могу просто… – Егор Сергеевич помолчал. В этот раз пауза получилась значительно длиннее. Он чувствовал, как гнетущее молчание стремительно бежит по телефонным проводам и наполняет душу собеседника все большей тревогой. – Иначе я могу потерять к тебе интерес, – спокойно и весомо закончил фразу Нестеренко.

– Помилуйте… Я думал, может быть, помочь вам гостевой визой, – взмолился собеседник.

– Если бы я хотел съездить в Америку по гостевой визе, я не стал бы утруждать даже твоего секретаря. Такие визы делаются в течение двух минут. Мне нужны полномочия, которыми располагают участники этой группы парламентариев. По договоренности с американской стороной они смогут посещать даже исправительные учреждения, причем без всяких бюрократических проволочек. Так?

– Да, так. – Голос на том конце провода с каждой минутой становился все более унылым.

– Ну вот и прекрасно! Именно это мне и нужно! – не обращая внимания на тон собеседника, как ни в чем не бывало подхватил Нестеренко.

– Какую тюрьму вы планируете посетить? – голосом, полным отчаяния, спросил собеседник.

– Федеральную тюрьму в Сан-Франциско.

– Сан-Франциско? Сделать это будет чрезвычайно трудно, но я все-таки попробую. Я, конечно, не обещаю…

– А ты пообещай! – резко сказал Нестеренко. – Я не жду другого ответа. И еще раз подчеркиваю: чтобы без всяких бюрократических штучек и проволочек. Мотаться по конторам у меня нет ни сил, ни времени, да и желания никакого. Мне совершенно неинтересно, как все это будет происходить – через ходатайства адвоката, через тюремную администрацию или еще как-то. Главное, чтобы все документы были готовы. Американцы большие бюрократы, а я не хочу терять время на объяснения с чиновниками. А кроме того, если американцы шастают по нашим казематам как по собственным газонам, так почему бы нам точно так же не погулять по их территории?