Я перешла через улицу к кофейне на противоположной стороне, но и там не стало легче. В очереди передо мной оказалась Сандра, провизор из соседней аптеки. Она работала там все время, что я пробыла местным врачом общей практики. Я подумала, что она сейчас заговорит о статье, но у Сандры имелись для меня другие новости.

– Такое впечатление, что в деревне траур, – без обиняков начала она.

За прошедшие годы мы тесно сдружились. Доброе лицо Сандры обрамляла копна каштановых кудрей; ростом она была не выше полутора метров и сейчас смотрела на меня снизу вверх своими темными глазами.

Мне нечего было ответить. Я понятия не имела, что сказать. Сандра заговорила снова, и каждое слово вонзалось мне прямо в сердце.

– Твои пациенты страшно опечалены. Не представляют, как смогут обходиться без тебя. Аманда, неужели тебе действительно необходимо уйти?

Я с признательностью сжала Сандре руку. Честно говоря, мне хотелось схватить ее в объятия.

– Решение принято, ничего уже не изменишь. Но, признаться, чувствую себя ужасно, – вздохнула я.

Слезы так и подступали к глазам. Однако я не могла себе позволить разрыдаться, стоя в очереди за кофе.

Далее последовал главный вопрос:

– И чем ты теперь собираешься заняться?

Действительно, чем?

– Наверное, с твоим опытом ты легко найдешь место врача общей практики в другом месте, – продолжила она.

Однако этого мне хотелось меньше всего. Я столкнулась бы с теми же проблемами, просто в новом учреждении. Но чем же действительно заняться? Было такое чувство, будто я похоронила кого-то из близких. Я испытывала грусть, одиночество, потерю и не могла заглянуть в будущее, которое словно подернулось густым черным туманом, сплетенным из сомнений и груза вины.

Внезапно аромат жареных кофейных зерен показался мне горьким до тошноты, почти невыносимым. Звуки кафе, болтовня посетителей, шипение кофемашины… Нет, это выше моих сил! По шее побежала горячая волна, захотелось как можно скорей выбраться на морозный воздух.

Настоящая пытка. Боже, что я натворила!

– Мне надо возвращаться на работу, – сказала я Сандре.

– Но ведь ты еще не выпила кофе! Я думала, надо нам посидеть вместе последний разок, до твоего ухода… – Она замолчала, увидев как я, показав два больших пальца, спешно бросилась к дверям.

На улице я сделала несколько глубоких вдохов, наслаждаясь вместо кофе свежим холодным воздухом. Хотелось разрыдаться. Честное слово, это уж чересчур. Сначала мое письмо в журнале, потом рассказ о расстроенных пациентах и, наконец, последний удар: осознание того, что я понятия не имею, чем буду заниматься остаток жизни.

Ситуация стала еще хуже, когда я вернулась в кабинет и в двери постучал мистер Коллинз. Больше всего в тот момент мне хотелось спрятаться под стол до конца приемных часов, но деваться было некуда.

– Входите, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал радостно.

Брайан Коллинз являлся одним из моих давнишних пациентов. В свои пятьдесят шесть он был высок ростом, седоват и всегда чисто выбрит. Глядя на его длинные гибкие пальцы, я всегда думала, что ему надо бы играть на фортепиано.

Брайан заглянул в дверь и робко двинулся по пестрому ковру к моему рабочему столу. Неуверенная походка выдавала человека, самооценка которого неоднократно попадала под удар. Сколько я его помнила, он регулярно принимал антидепрессанты: лекарства облегчали симптомы, но тут он пытался прекратить терапию, убежденный, что все прошло, и депрессия возвращалась снова.

За 20 лет работы я повидала немало таких пациентов. Богатый, успешный представитель среднего класса с хорошо поставленной речью; из тех бизнесменов в костюмах в полоску, что каждое утро едут в центр города на работу. В самом начале карьеры такой тип мужчин, должна признаться, меня сильно смущал – казалось, они не станут доверять молоденькой женщине-врачу. Однако, к удивлению, мне удалось расположить к себе и его, и многих других таких же. Наверное, в первую очередь это объяснялось моим искренним неравнодушием по отношению к ним. Я всегда считала, что основные причины болезней кроются в эмоциональных неурядицах. Однако со временем это вылилось в проблему: большинство пациентов теперь видели во мне не только врача, но еще и советчика. И мистер Коллинз не был исключением.