– Конечно, Мария, – закивала одна из участниц допроса. – Вы можете быть спокойны, это же комитет по разведке, посмотрите на эти стены, – она огляделась вокруг бетонной комнаты внутри бункера, – и все люди здесь более чем надежные.

В отношении стен женщина, возможно, была права, а вот в отношении людей – вряд ли. Два с половиной месяца спустя американские медиа взорвались от скандала, возникшего из-за утечки информации по вине одного из сотрудников комитета, директора по безопасности – Джеймса Вулфа, который признал себя виновным в том, что неоднократно сливал секретные сведения своей любовнице из New York Times.

– Спасибо.

– Вы готовы начать?

– Да, конечно. Что вас интересует?

– Давайте начнем с самого начала. Как вы оказались в США? – спросил мужчина в белой рубашке справа от меня.

– Приехала учиться в магистратуре Американского университета в Вашингтоне в августе 2016 года.

– Но это же была не первая ваша поездка в США?

– Совершенно верно. Впервые я приехала в Америку на конференцию Национальной стрелковой ассоциации США весной 2014 года. Это был ответный визит. За полгода до этого, осенью 2013 года, на съезд моей оружейной организации «Право на оружие», или «русской версии НСА», как американцы любят нас называть, прилетели Дэвид Кин, экс-президент НСА, и Пол Эриксон, его помощник, тоже член американской оружейной ассоциации. Наша организация «Право на оружие» пригласила их в числе пятнадцати других иностранных гостей – представителей оружейных сообществ со всего мира, чтобы обратиться с приветственными речами к нашим сторонникам и обменяться опытом, а также принять участие в стрелковом матче. На мой взгляд, все прошло удачно, Кин и Эриксон остались довольны и пригласили меня на ежегодную конференцию НСА. Так весной 2014 года я впервые оказалась в Индианаполисе, штат Индиана, США, соответственно.

Позже я побывала еще на нескольких конференциях в Штатах, в основном оружейной тематики, выступала в университете и на молодежных конференциях. А потом решила попытать удачу и попробовать поступить в магистратуру в Америке. У меня два российских диплома, я из учительской семьи – обе мои бабушки всю жизнь проработали в школе, так что тяга к знаниям у меня в крови. Я выбирала между юридическим вузом в Москве и факультетом международных отношений за рубежом: в США или Великобритании, поскольку свободно говорю на английском. И вот решила остановиться на Штатах: американские вузы имеют хорошую репутацию. Подала документы в несколько университетов и остановила свой выбор на Американском университете в столице. Мне осталось около двух месяцев до выпускного.

– И как вам наше высшее образование?

– На высоком уровне, должна вам сказать. Учиться непросто, но так и должно быть. Есть моменты, которые я считаю преимуществами, этого недостает российской системе образования, но есть и то, что можно бы позаимствовать у нас. Так, например, мне нравится обучение в малых группах на семинарах, а также детальный разбор ситуаций, происходящих, скажем, в режиме реального времени, прямо сейчас. Из негативного – мне не хватало теоретических лекций и рассмотрения альтернативной американской точки зрения на геополитику.

– Вопрос был не совсем об этом, Мария, – вмешался в разговор худой мужчина с вытянутым лицом напротив меня, – не каждому доступно учиться в США, правда? Это стоит денег, и немалых. Кто платил за вашу учебу и проживание в США? Торшин?

– Поступила я сама, получила небольшие деньги, написав несколько заявок на гранты. Но в основном учебу мне помогали оплачивать два американских гражданина, к России, насколько мне известно, никакого отношения не имеющих. Это мой молодой человек Пол Эриксон и мой друг Джордж О’Нил. На жизнь у меня были свои собственные деньги, которые я заработала в России, у меня был небольшой бизнес в Москве. Конечно, этих денег хватило только на первое время, а потом мои друзья помогли мне, за что я им, конечно, очень благодарна.