К середине октября паломники Роберта Аска намеревались начать наступление на Йорк. Других ополченцев стянули для осады Халла, торгового конкурента Беверли, который в скором времени пал без сопротивления. Дарси отправил Генриху послание с просьбой выслать деньги и оружие, чтобы спасти королевские сокровища в Йорке. 15 октября Аск вместе с ополчением в двадцать тысяч человек подступил к городской заставе и издал прокламацию, в которой заявлял, что враждебные королю злоумышленники стоят за всеми нововведениями, «противоречащими святой вере», и намереваются «осквернить и разграбить дочиста все государство». Это была аллюзия на ликвидацию малых монастырей и опасения за судьбу приходских церквей; однако в ней содержалась отсылка к налоговому бремени, лежащему на плечах народа.

Мэр Йорка открыл городские ворота и впустил Аска с его людьми. Первоочередным требованием было наведение порядка, в связи с чем власти издали указ, обязывавший всех мятежников или «паломников» платить два пенса за каждую трапезу. С собой Аск принес петицию, которую собирался отправить королю. В ней перечислялись все прежние жалобы и недовольства, и в первую очередь – «упразднение столь огромного числа святых обителей». Они сопровождались критикой Томаса Кромвеля и многих епископов, «кто подрывал веру в Иисуса Христа». На двери Йоркского собора Аск повесил приказ «всем верующим вернуться в свои обители». В городах и на их окраинах располагалось множество небольших монастырей. Жители, освещая путь факелами, с ликованием и торжеством сопроводили монахов к их прежним жилищам. Той же ночью во всех новообретенных обителях, «несмотря на позднее время, отслужили заутреню».

Неудача линкольнширцев стала большим разочарованием для йоркширских мятежников, но теперь они действовали куда более дисциплинированно и целенаправленно. Они заручились – в добровольном или принудительном порядке – поддержкой местных джентри, которых обязали дать клятву, что они «присоединяются к нашему благодатному паломничеству ради народа лишь только во имя всемогущего Бога, веры и воинствующей святой церкви и служения им, оберегания короля и его потомков, религиозного очищения аристократов и изгнания всех сквернавцев и злоумышленников». Разгон всех «сквернавцев» являлся еще одним признаком народного беспокойства; считалось, что основы традиционного общественного уклада, со всеми его титулами и сановностью, находились под угрозой полного краха. Как джентри, так и простой народ были в равной степени консервативны. Аск и его сторонники, по всей видимости, искренне полагали, что действуют от лица короля и что в конечном итоге он воздаст должное всем их усилиям.

Аск пошел в наступление на замок Понтефракт с немногочисленным отрядом из трехсот человек. Он отправил письмо собравшимся в нем вельможам с требованием сдаться. В противном случае им грозила атака. Аск прекрасно знал, что тысячи его соратников уже спешат для подкрепления. Лорд Томас Дарси решил устроить переговоры и пригласил Аска в зал для торжественных церемоний, где он мог обсудить жалобы паломников с архиепископом Йоркским и другими лицами. Аск взял слово перед этими титулованными сановниками и объяснил им, что «духовные лорды не выполнили свой долг». Двумя днями позже Дарси капитулировал и сдал замок. Генрих, равно как и другие, считал, что он не справился со своими обязанностями.

К тому времени бунт разросся далеко за пределы Йоркшира, охватив Камберленд, Уэстморленд, Дарем и Нортумберленд. Точнее сказать, существующие волнения и подозрительность еще больше обострились на фоне событий, развернувшихся на востоке Йоркшира. Бервик и Ньюкасл, а вместе с ними королевские замки в Скиптоне и Скарборо требовали от короля выполнения требований. Никакой всеобщей кампании не последовало, имели место лишь отдельные стычки; множество людей были мобилизованы, в то время как перспективы оставались весьма туманными.