Я поморщился, не желая вспоминать те обрывки мрачного сна, но в памяти всплыли слова оружейника про жертвы.

– Василий, – позвал я своего сотоварища, – Всеволод говорил про то, что кровь пьёт на каком-то сайтии.

– Что?

– Ну, слово такое, похожее на соитие. Только буквица «Аз» там была.

– А-а-а, понятно. Видишь, тут такое дело, нормальные вампиры, в смысле не поехавшие крышей утырки, тоже нуждаются в крови. Немного, но нужно. Приходится пить донорскую из гемаконов или животную, но это лишь ненадолго отодвигает безумие великой жажды. Нужна тёплая из вен. Тогда мы скапливаем денежки и ищем жертву на специальном сайте, ну, такой доске объявлений. Там студенты, бедняки и прочие, кто в деньгах нуждается. Вот, под присмотром врачей мы и пьём.

– Но ведь люди гибнут, – нахмурился я, – это что за скотобойня такая, где людей законно убивают?

– Нет, они не умирают. Вампирский укус безболезнен, раны быстро перестают кровоточить и затягиваются, а от кружки потерянной крови ещё никто не умирал. И если не хватает одной кружки, заказываешь несколько человек, – пояснил Василий, на которого недовольно поглядел извозчик.

Все же не любят здесь кровопийц.

– А те разве упырями не становятся?

– Нет. Смотри, тут такое дело, у нас есть так называемый период экстракции, когда проклятие созревает, лишает нас рассудка, заставляет кидаться на людей и может перекинуться на другого. Но это пара дней в году. Я в это время обычно в ментовке в одиночке сижу. Не получив выхода, проклятие успокаивается до следующего раза, и мы снова пьём потихоньку кровь из баночки или под надзором медиков, дабы не звереть.

– А дикие? – спросил я, прищурившись.

– А на диких мы охотимся, Ярополк. Таких мы крошим без жалости. Я даже денег за заказ не беру. Не хочу, чтоб из-за маньяков на меня тень падала, как на психа-убийцу.

Половина слов была не понятна, но и оставшейся хватало, дабы уразуметь смысл происходящего.

Я вздохнул и поглядел в окно. Солнце уже село, и дома с дорогой осветились множеством жёлтых и белых лампад, подвешенных на высоченных столбах. От этого казалось, что ночь никогда не опускается на город, супротив вечной тьме, в которой я жил тысячу лет.

– Все, приехали, – зло бросил Вась Вась, и мы вышли.

Здесь света было мало, но все же одинокая лампада разгоняла мрак, выдёргивая из него невысокие терема. Мой товарищ сразу вытащил из кармана своё волшебное зеркальце и приложи его к уху, заговорив вежливо и с улыбкой на губах.

– Ало, это отряд охотников на нечисть «Басилевс», вы сделали заявку.

Зеркальце что-то щебетало, а Василий мрачнел все больше. Под конец он со вздохом пнул небольшой камушек и показал куда-то в сторону.

– Пойдём на следующую точку. Она в километре от этой.

– А здесь? – спросил я, разглядывая спрятанные за небольшими красивыми оградками домики с подсвеченными изнутри занавесками.

В воздухе тянуло дымом. Не гарью пожарища и не палёной человечиной, а добротным дымком из печурки. Этот запах вырвал и памяти образ матушки, достающей из печи горшок со щами, а сёстры сидели на лавках и держали в руках деревянные ложки. Матушка потирала полотенцем руки, а из горшочка поднимался вкусный пар. Воспоминания заставили горько ухмыльнуться. Хотелось все вернуть вспять, но боги не щадят, и самое большое проклятие – это быть вечно чужим, одиноким средь людей.

– Ложный вызов, – снова криво ухмыльнулся Василий, – им, видите ли, показалось.

И мы пошли дальше. Вампир снял ненужные ночью жёлтые очки, убрав их в небольшой чехол, и повёл меня по улице меж домов. Он снова достал зеркальце начал разговаривать. В конце перешёл на быстрый шаг.