Когда они вернулись к месту стоянки у башенки по другую сторону холма, там никого уже не было. Но флаг, хвала Перуну, был все еще белым.

Без доспехов и поклажи Вишена с арранками догнали отряд Сириана часа за три. Сначала они шли вдоль цепочки холмов, оставляя их справа, потом вдалеке засинела водная гладь пролива, за которым лежал Хаэнедор, земля, где властвовали орки. Чуть позже холмы появились уже слева, а за холмами, подернутые зыбкой полупрозрачной дымкой, угадывались снежные пики.

Щитоносцев Сириана, успевших соединиться с отрядом эльфов, раньше учуяли песиголовцы: повели носами, поймав встречный порыв ветра, переглянулись. Урхон заметил:

– Догоняем…

Спустя немного времени заметили их и в отряде. Сириан отстал и дождался Вишену. В глазах его читалось больше уважения, чем раньше. Наверное, Сириан уже клял судьбу за то, что послал бестолкового кондотьера, которому нужно все разжевывать и пояснять. Ватаг белых, скорее всего, знал, кто кроется в руине у разрушенного замка, и не ожидал, что Вишена вернется живым.

– Рассказывай, – велел он Пожарскому.

Тот, стараясь казаться невозмутимым, ответствовал:

– Да чего рассказывать? Слазил, пояс, вон, дали… Даже драться не довелось.

Сириан выжидательно смотрел Вишене в глаза. Пришлось рассказать поподробнее:

– Сидел там некто красноглазый в подвале, Л'лейл, гос… кто-то там, я не запомнил.

– Густар харка? – подсказал Сириан.

– Во-во. Заявил, что сражаться со мной не хочет, откупился заклинанием Холодного Пламени, которое, якобы, живет в этом старом ремне.

– Ясно… – протянул Сириан. – А почему сражаться не хочет – не сказал?

Вишена пожал плечами:

– Меча моего боится.

Брови Сириана поползли вверх.

– Меча? Ну-ка, покажи, если не в тягость.

Пожарский молча обнажил меч. Вороненый клинок казался чем-то нереальным в ярком свете дня.

Сириан мельком оглядел клинок, поглазел на руны и поинтересовался:

– Давно ли его отковали?

– Давно. Не знаю даже когда. В моем Мире он был светлым, а на гарде вместо рун зеленел зачарованный изумруд. Он чуял нечисть и оберегал своих хозяев. Меня тоже.

Сириан вздохнул.

– Добро. Пошли…

– Погоди, Сириан! – задержал его Вишена. – Наверное, я должен тебя предостеречь… Прежде скажи, правильно ли я понял: над башенками остается флаг того, кто последний проходил мимо? Пока не пройдет кто-нибудь еще?

Вопросительно уставясь на него, Сириан ответил:

– Ты понял правильно.

– Тогда знай: когда я пришел к руине над ближней башенкой развевался желтый флаг…

– Верно! – перебил Сириан. – Недавно Л'лейл сожрал их кондотьера. Мы пропускали через свои земли уцелевших лучников из его отряда.

– Так вот, когда я вышел из руины, флаг был черным.

Сириан побледнел и замер.

– Ты не ошибся, Вишена Пожарский?

Вишена замотал головой.

– Меня это тоже насторожило.

– Ты правильно сделал, что рассказал. Нуш! Сюда!

Сухопарый и длинноногий, как цапля, лучник мигом приблизился. Сириан отослал его с сообщением назад, в замок.

Потом Сириан на ходу долго совещался с вожаком эльфов, песиголовцы присоединились к сородичам из отряда лесовиков, а Вишена радостно приветствовал Славуту.

– Я слышал, ты в руину успел слазить? – сразу спросил дрегович.

– Было такое, – усмехнулся Вишена. – Повезло мне, наверное, без драки обошлось. Как подумаю, что случилось бы махаться с этой образиной… Жутко становится. Непривычно мне здесь, друже, все здесь не так, даже нечисть какая-то чудная…

– Есть такое, – в тон побратиму согласился Славута. – Я уже четыре руины опустошил: трижды пришлось рубиться. Бедная моя секира!

Вишена глубокомысленно заметил: