Я сочувственно посмотрела на брата:

– Глупенький! Ну кто посадит десятилетнего ребенка на трон?

Эскал с улыбкой огляделся по сторонам:

– Зришь в корень. Но я почему-то возомнил, что все произойдет мгновенно и мне с ходу доверят управлять государством. А поскольку управлять им не хотелось, я замыслил побег… Ретт служил при дворе всего с полгода. Совсем ребенок, но я доверял ему безмерно. Он снарядил меня в дорогу, помог выбрать лошадь.

– Погоди! – Я с изумлением помотала головой. – Ретт чуть не устроил тебе побег?

– Ага. Согласился, даже не раздумывая. Сегодня его на такие подвиги не подбить.

– С тех пор он набрался ума, ничего не скажешь, – хихикнула я.

– Это верно. В общем, пока Ретт паковал мне вещи, я засел за письмо родителям, где извинялся за столь малодушное бегство. И написал такие строки, цитирую дословно: «Корона должна достаться Аннике. Она справится лучше меня».

Я отвернулась:

– Ну и шуточки у тебя!

– Клянусь, так и было! Я ни секунды не сомневался, что ты в свои семь достигнешь большего, чем я в свои десять. С годами мое мнение не поменялось. У тебя талант правителя. Люди спрыгнут с обрыва, если ты прикажешь.

– Не валяй дурака!

Эскал привлек меня к себе и отчеканил:

– Анника, если из меня и выйдет мудрый король, то исключительно благодаря тебе. Ты всегда одернешь меня, убережешь от ошибок. Если мне случится о чем-то забыть, ты напомнишь. Знаю, сегодня ты сама не своя, что-то умерло у тебя внутри. Это очень заметно.

Из моей груди вырвался горестный вздох. Николас прав. Я вся как на ладони.

– Но ты должна найти в себе силы. Ради нас. Ради меня.

Мы скользили по залу. Слова брата не шли из головы, и от них хотелось выть в голос, но совсем по другой причине. Николас и узы брачных обязательств отняли у меня надежду, а Эскал, его вера, напротив, возвращали к жизни.

– Погоди! Так ты сумел улизнуть из дворца? Отец послал за тобой погоню?

Эскал сокрушенно вздохнул:

– Я допустил роковую ошибку: попросил кухарку приготовить мне еды в дорогу. Она наябедничала маме… а та перехватила меня в конюшне и убедила остаться.

– Само собой.

– Само собой, – эхом вторил Эскал. – Понимаю, тебе сейчас тяжело, но знай: ты всегда можешь на меня положиться.

Я посмотрела на своего отчаянного, храброго, чудесного старшего брата:

– Взаимно.

В столовой все было по-прежнему: шумно, суматошно и сумрачно, хотя за окном сияло солнце. Переступив порог, я хотел, по обыкновению, положить руку на рукоять меча, но потом сообразил, что не надел его к завтраку, и сейчас, в окружении враждебной толпы, горько сетовал на свою забывчивость.

Если выпадала возможность, я старался перекусить до того, как нахлынет людская масса, ну или после. Если нет, просто хватал что подвернется под руку и уходил. Стоя в дверях, я подумывал взять краюху хлеба и поскорее унести ноги, хотя сам был голоден как волк.

Но моим планам не суждено было сбыться. Уже через мгновение передо мной возникла дрожащая девочка и затравленно взглянула на меня.

– Ну, говори! – (Она открыла рот, но не издала ни звука.) – Не бойся. У меня нет привычки убивать гонцов.

Девочка по-прежнему колебалась, но затем, кое-как совладав с собой, выпалила:

– Каван требует вас к себе.

– В самом деле? – изумился я.

Она молча кивнула и, сочтя свою миссию выполненной, чуть ли не бегом поспешила прочь.

Любопытно, зачем я понадобился ему? Мысленно простившись с завтраком, я направился в покои Кавана, некогда принадлежавшие первому правителю замка.

Главное – помнить три вещи. Во-первых, это он послал за мной, а потому не стоит перед ним пресмыкаться. Во-вторых, не перечить, проглотить свою спесь. И в-третьих, свято соблюдать правила.