Оливия колебалась. Огонек лизал спичку, подбирался к пальцам. Через секунду она ее встряхнула и погасила.

Ветер дребезжал оконными рамами, когда она улеглась в постель. Слабые звуки шагов наверху и женские рыдания, доносящиеся сквозь доски пола, преследовали девушку во сне.

Насколько Оливия помнила, дождь шел во время каждого Фестиваля привидений. На седьмой месяц по календарю ее мамы и на восьмой по календарю папы мама набивала мини-фургон едой и на несколько дней уезжала на юг, оставив Оливию и папу на попечение бабушки. Это был сезон муссонов, и проливной дождь заливал дороги и каменные водостоки позади домов. Но, когда небо прояснялось, мама возвращалась с пустым багажником и с чеком на такое количество денег, которое она не зарабатывала и за полгода.

Некоторое время она не говорила Оливии, куда ездит, и что там делает. Но в тот год, когда Оливии исполнилось восемь лет, мама погрузила ее на заднее сиденье рядом с бумажными пакетами с продуктами и в первый раз повезла в Бисден.

– Поедешь с мамой, – сказала она. Тогда ее короткие черные волосы были лишь чуть-чуть тронуты серебром, и она еще выглядела здоровой. – В этом году мне нужна твоя помощь на Фестивале привидений.

Дорога заняла восемь часов, и к тому времени, как они добрались до крохотного городка, приближался закат. И буря тоже – муссон из пустыни неумолимо наползал на горизонт. В ту ночь они остановились в гостинице «Гранд-Сильвер», хотя в следующие годы они обычно жили по очереди в разных гостиницах, собирая чеки на оплату от многих благодарных владельцев. Все гостиницы в городе хотели получить шанс принять у себя фестиваль и привлечь основную массу туристов года. Мама рассказала Оливии, что когда ее мать и длинная череда женщин Чан до нее готовили еду для Фестиваля привидений в этой стране, а до того в других странах, они редко останавливались в одном месте больше года.

– Разные призраки привязаны к разным гостиницам, Оливия, – сказала мама, когда они готовились лечь спать. Мягкий свет лампы освещал ее лицо. – Иногда они привязываются к определенному месту, иногда другие люди привязывают их к нему, и они не могут уйти. Перенося угощение в разные гостиницы, мы обеспечиваем еду тем, кто упустил возможность поесть в прошлом году. Хорошее обслуживание – это учитывать интересы других.

Мама всю ночь и весь следующий день проводила за подготовкой и стряпней, и заставляла Оливию помогать, насколько это было по силам девочке. Оливия стояла на маленьком металлическом табурете и резала овощи. Она нарезала их тщательно и ровно под строгим надзором мамы. Иногда она смотрела из окна на туристов, бегущих под дождем, глаза которых становились огромными и круглыми, – она видела это даже на большом расстоянии, – когда они замечали одно из привидений.

– Приезжие их боятся, – сказала ей мама, подготавливая пару бамбуковых пароварок. – Как раз сейчас люди могут их увидеть.

– Разве они не все время могут видеть призраков? – спросила она.

– Не так, как ты и я. Фестиваль – это то время, когда привидения больше всего похожи на самих себя, а не на то, какими их хотят видеть живые люди. Не каждому понравится то, что они увидят сегодня ночью.

Когда руки Оливии устали, мама отослала ее прочь из кухни отдыхать. Длинный обеденный стол, который мама взяла в гостинице, стоял на веранде перед парадным входом. Девочка заползла под него и смотрела, как потоки дождя с нарастающей силой заливают дорогу, образуя водовороты в красно-коричневой грязи, до тех пор, пока дневной свет не погас и не зажглись электрические фонари.