– Кто ты? – еле выговорила она. Даже язык шевелился с трудом.

– Я – инженер-робототехник. Я тебя не обманывал. Я спас тебя от выключения, – ответил он и сунул шокер в карман. – Мы с коллегами считали, что правительство преждевременно списало всех андроидов только из-за неисправности некоторых из них, поэтому мы создали программу перемещения для тех, кого могли спасти. Все шло хорошо, пока у некоторых из спасенных нами андроидов не начали проявляться признаки сбоя программ.

– Какие признаки? – спросила она, потихоньку поднимаясь на четвереньки. Ноги у нее дрожали.

– Мы думали, что сбой проявляется, когда базовая программа пытается воссоздать человеческие эмоции, но ей это не удается. Обычно это выражается во вспышках немотивированного…

– Гнева, – закончила она, закрывая глаза.

– Да, – мягко подтвердил Менг. – Андроиды, участвующие в программе перемещения, начали действовать не по программе. Некоторые проявляли такие же беспрецедентные приступы агрессии, которые и стали причиной их запрета. Пострадали два инструктора, когда на них напали их андроиды. Мы устроили совещание, чтобы решить, что делать.

Она запрокинула голову и гневно посмотрела на него.

– И что?

– Программу отменили. Я спорил о том, когда и как тебя доставить.

Боль рвалась из ее груди, словно какая-то часть ее программы все еще считала, что Менг ее предал. Но он не был ее отцом. Они всегда были друг для друга всего лишь андроидом и инструктором.

– Я надеялся, что ты будешь функционировать правильно, и я смогу предложить альтернативу твоему отключению, – продолжал он. – Но ты никогда не умела контролировать свой гнев. Насколько я понимаю, ты с самого начала была неисправна.

– Ты запрограммировал меня так, чтобы я считала мою мать убитой, – она выплюнула эти слова. – Как еще я могла реагировать? Любой нормальный человек был бы расстроен.

Он потер лоб.

– Ты – не нормальный человек. Правильно функционирующий андроид всегда дает рациональную реакцию, вне зависимости от того, насколько иррациональна провокация.

Она с трудом сглотнула, озадаченная появившимся комком в горле, озадаченная тем, что ее тело вообще способно выдавать такую реакцию.

– А моя мать?

Сначала он ничего не ответил, и только кадык на его шее дернулся, когда он сглотнул. Потом, почему-то, признался:

– Моя жена действительно погибла во время восстания андроидов, – углы его рта опустились, будто эти слова имели горький привкус. – Когда я тебя увидел, то позволил горю затмить здравый смысл. Мы собирались завести детей. Это было глупое, сентиментальное решение. Ты была моделью юной девушки, и у нас больше нет запасных частей тела, чтобы заменять их и имитировать взросление. Положение оказалась безвыходным.

Он потянулся к ней, но тут раздался рев приближающегося ховера. Менг попытался отпрыгнуть в сторону, но Аланг успел задеть его передним диском двигателя. Менг отлетел назад, в металлический ящик, и рухнул на асфальт. С трудом поднимаясь на ноги, Йер попыталась спрятать свою руку от взгляда Аланга, но было уже слишком поздно. Он все увидел.

– Я не знала, – сказала она. Это было ее единственное объяснение.

Он несколько раз открыл и закрыл рот, выражение его лица нельзя было понять. Стремительно проносились мучительные мгновения, кажущиеся вечностью. Затем он два раза кивнул, отложив тысячу вопросов на потом, и протянул руку. У нее вырвалось нечто, похожее на рыдание, и она с благодарностью схватилась за его пальцы и забралась на бипод позади него.

– Подождите, – сказал Менг, переворачиваясь на спину. Он скривился, держась за плечо. – Это опасно!