А затем весть об этом дошла до Кудыя-Факан, и её охватило великое огорчение. Она послала к старухе, которая обычно приносила ей вести от сына её дяди, и когда та явилась, приказала ей пойти к Кан-Макану и рассказать ему, что произошло. И старуха пришла к Кан-Макану и приветствовала его, и Кан-Макан обрадовался ей, а она передела ему эту весть. И, услышав её, он сказал: «Передай от меня привет дочери моего дяди и скажи ей: «Земля принадлежит Аллаху, великому, славному, и он даёт её кому хочет из своих рабов!» Как прекрасны слова сказавшего:

И старуха вернулась к дочери его дяди и сообщила ей, что сказал Кан-Макан, и осведомила её, что он остался и городе.

А царь Сасан стал поджидать его выезда из Багдада, чтобы послать за ним кого-нибудь, кто убьёт его. И случилось, что Кан-Макан выехал на охоту и ловлю, и Саббах выехал с ним, так как он не разлучался с Кан-Маканом ни ночью, ни днём. И Кан-Макан поймал десять газелей, и в числе их была газель с чёрными глазами, которая стала поворачивать голову направо и налево, и Кан-Макан выпустил её.

«Зачем ты выпустил эту газель?» – спросил его Саббах, и Кан-Макан засмеялся, и выпустил остальных, и сказал Саббаху «Благородно отпускать газелей, у которых есть детёныши, а эта газель поворачивалась только потому, что оставила детёнышей, и я выпустил её и выпустил остальных в уважение к ней». – «Отпусти меня, чтобы я мог уйти к моим родным», – сказал Саббах. Но Кан-Макан засмеялся и ударил его задним концом копья в сердце, и Саббах упал, извиваясь, как дракон.

И пока они так забавлялись, вдруг поднялась пыль, и из-за неё появились скачущие кони и витязи и храбрецы. А случилось это потому, что люди рассказали царю Сасану, что Кан-Макан выехал на охоту и ловлю, и он послал эмира дейлемитов, по имени Джами, и с ним двадцать всадников и, дав им денег, приказал убить Кан-Макана. И, приблизившись, они понеслись на него, и Кан-Макан понёсся на них и перебил их до последнего. И царь Сасан сел на коня и поехал и догнал этих воинов, и увидел он, что они убиты, и удивился, и вернулся назад, и вдруг жители города схватили его и крепко связали.

А Кан-Макан после этого уехал с того места, и Саббах, бедуин, отправился с ним, и они ехали и вдруг увидали на дороге юношу у дверей дома. И Кан-Макан обратился к нему с приветствием, и юноша ответил на его привет, а потом он вошёл в дом и вышел с двумя чашками, в одной из которых было молоко, а в другой – похлёбка, и масло через края её переливалось. Он поставил обе чашки перед Кан-Маканом и сказал ему: «Окажи нам милость, поешь нашей пищи». Но Кан-Макан отказался есть, и юноша спросил его: «Что с тобою, о человек, что ты не ешь?» – «На мне обет», – отвечал Кан-Макан, и юноша спросил: – «А почему ты дал обет?» И Кан-Макан сказал: «Знай, что царь Сасан несправедливо и по вражде отнял у меня царство, хотя оно и принадлежало раньше моему отцу и деду. Он завладел царством после смерти моего отца и не подумал обо мне, так как я был юн годами, и я дал обет, что не стану есть ничьей пищи, пока моя душа не исцелится, отомстив обидчику». – «Радуйся, – сказал юноша, – Аллах исполнил твой обет. Зияй» что царь Сасан пойман и заточён, и я думаю, что он скоро умрёт». – «В каком он доме заключён?» – спросил КанМакан, а юноша ответил: «В том высоком доме с куполом».

И Кан-Макан увидал высокий дом и заметил, что в него входят люди и бьют Сасана по лицу, и тот глотает муку гибели. И юноша поднялся и прошёл до этого дома с куполом и увидел, что там есть, а потом он вернулся на своё место и, сев за еду, поел немного и положил остаток мяса в пищевой мешок. А затем он сел и сидел на месте до тех пор, пока не настала тёмная ночь и не заснул юноша, который его угостил.