– Мне лично врач запрещает есть сливки. Его, конечно, арестовали?

– Как его арестуешь? Никаких улик.

– Но вы знали, что это его рук дело?

– Мы были уверены.

– Да, неприятно. И больше вы его не видели?

– Вы не поверите, но он еще раз приехал в Тотли-Тауэрс.

– Потрясающе!

– Снова по приглашению моей будущей жены.

– Вы говорите о мисс Бассет, которая приехала вчера вечером?

– Да, о Мадден.

– Прелестная девушка. Я встретил ее в саду перед завтраком. По рекомендации врача я выхожу подышать свежим воздухом рано утром. Вы знаете, она думает, что пелена тумана в ложбине не что иное, как фата феи.

– У нее очень прихотливое воображение.

– С этим, по-видимому, ничего не поделаешь. Но вы начали рассказывать о его втором посещении Тотли-Тауэрс. Украл он что-нибудь на этот раз?

– Янтарную статуэтку, оцениваемую в тысячу фунтов.

– Вот умелец! – сказал владелец фотоаппарата, как мне показалось, с затаенным восхищением. – Надеюсь, его арестовали?

– Да. Он провел ночь в местной тюрьме. Но на следующее утро сэр Уоткин смягчился и отпустил его с миром.

– Неуместная снисходительность.

– Вот именно.

Владелец фотоаппарата больше не высказывался на эту тему, хотя про себя, вероятно, подумал, что он в жизни не видел такого сиропного семейства, как эти Бассеты.

– Что ж, я глубоко вам признателен, – сказал он, – что вы рассказали мне о Вустере и предостерегли на будущее. Я привез с собой одну очень ценную антикварную вещь, которую надеюсь продать мистеру Траверсу. Если Вустер о ней узнает, он непременно попытается ее украсть, и если он попадется на этой краже, то, обещаю вам, одной ночью в тюрьме он не отделается. Его накажут по всей строгости закона. Кстати, как насчет партии в бильярд перед ужином? Врач прописал мне небольшую физическую нагрузку.

– С удовольствием.

– Тогда пойдемте в бильярдную.

Подождав, пока они уйдут, я вошел и опустился на диван. Я был глубоко взволнован: если вы думаете, что кому-нибудь приятно услышать слова, которые говорил обо мне Спод, вы ошибаетесь. У меня участился пульс, и на лбу выступил трудовой пот, как у деревенского кузнеца. Я остро нуждался в глотке спиртного, и в тот самый момент, когда мой язык уже начал присыхать к гортани, на сцене появился Дживс, держа в руках поднос со всем необходимым. Вот так же – вы, наверно, слышали – в Альпах приходят на помощь людям сенбернары, за что их и ценят так высоко.

К исступленному восторгу, который я испытал при виде Дживса, примешалось удивление по поводу того, что он выступил в роли виночерпия. По всем правилам это была компетенция Сеппингса, дворецкого тети Далии.

– Привет, Дживс! – выпалил я.

– Добрый вечер, сэр. Я распаковал ваш багаж. Можно налить вам виски с содовой?

– Конечно, можно. Вы что, теперь здесь за дворецкого? Я в полном недоумении. Где Сеппингс?

– Он слег в постель, сэр, с острым несварением желудка, произошедшим из-за злоупотребления яствами месье Анатоля за обедом. Я временно исполняю его обязанности.

– Очень благородно с вашей стороны, и очень благородно было прийти мне на помощь именно сейчас. Я испытал потрясение, Дживс.

– Сочувствую вам, сэр.

– Вы знали, что Спод здесь?

– Да, сэр.

– И мисс Бассет?

– Да, сэр.

– Мы как будто снова попали в Тотли-Тауэрс.

– Понимаю ваше замешательство, сэр, но нежелательных контактов легко избежать.

– Да, но пока вы будете избегать нежелательных контактов, о вас нарасскажут всяким типам в панамах, что вы – нечто среднее между аристократом-взломщиком и вокзальным воришкой, – сказал я, хлестко сформулировав идею Спода.

– Весьма огорчительно, сэр.