Постучала в дверь, но никто не отозвался. Мой драгоценный супруг даже не предупредил никого, что отправит меня сюда в ссылку? Или дом пуст? Но я точно видела свет в окне на втором этаже.

Постучала сильнее, а потом нашарила специальное кольцо с молоточком и трижды грохнула им о дверь. Тишина.

Либо никого нет дома, либо меня не хотят пускать. Чудесно! Значит, пора отбросить церемонии. Я взялась за круглую ручку, но стоило мне прижать ладонь к холодному металлу, как что-то негромко щелкнуло, и дверь подалась.

– Есть кто живой?

Молчание было мне ответом. Вернее, почти полная тишина. Наверху что-то зашуршало и стихло. Я передернула плечами. Только крыс здесь не хватало.

На меня пахнуло сыростью и затхлостью, как бывает в домах, где десяток лет никто не жил. Я даже заколебалась, закрывать ли дверь, или оставить, чтобы свежий воздух хоть немного разбавил этот неприятный запах. Но как только от дверного проема потянуло сквозняком, решение стало очевидным. Сперва спрятаться от холода, а со свежестью воздуха буду разбираться потом.

В доме было еще темнее, чем на улице. Там светила луна, и хотя бы очертания предметов были видны. Здесь же тьма была непроглядной. А у меня не было ни свечи, ни уж тем более фонаря. Пришлось зажмуриться и немного постоять в темноте, чтобы зрение адаптировалось. Но даже так я с трудом смогла пробраться дальше двери. Осмотреться до утра не получится, так что самым мудрым решением было найти ближайшую кровать. Диван или кушетка тоже подошли бы. Главное, чтобы можно было вытянуть ноги и хоть немного подремать после этого странного дня.

Справа от двери была небольшая гостиная, в которой и нашелся диванчик. Запах затхлости усилился, когда я села на мягкие подушки. Но выбирать не приходилось. Сунула саквояж под голову и практически тут же уснула.

Не знаю, что меня разбудило: привычка тридцать лет вставать в пять утра, чтобы успеть на утреннюю смену на заводе, или ставшая неотъемлемой частью моего расписания, мучительная бессонница. А может быть, я проснулась от нового шороха, в котором послышались приглушенные голоса. Если только они не были частью моего тревожного сна, как мне показалось вначале. Но стоило мне подняться с дивана, как шепот повторился. И шел он явно откуда-то сверху.

В доме я точно была не одна.

– Кто здесь?

Несмотря на то что у Эвелин был тонкий голосок, возглас получился в меру строгим и громким. Над моей головой что-то упало, завозилось и стихло. Я хмыкнула и решила дождаться, когда этот кто-то наберется смелости, чтобы выйти. Раз вчера меня никто не встретил, а сейчас некто изо всех сил делает вид, что это не он шумел и шептался, значит, он не хозяин дома. А, скорее всего, такой же непрошеный гость, как и я.

Сейчас было важнее понять, где я очутилась, и что с этим делать. Я осмотрелась. Комната, которую в темноте я приняла за гостиную, оказалась подобием широкой гардеробной. Рядом с кушеткой, на которой я спала, было большое зеркало, запыленное до такой степени, что я с трудом различила собственное отражение. Напольная вешалка и подставка для зонтов, полки для мелочей – вот и все убранство.

Я прошла дальше и оказалась уже в настоящей гостиной. Тонкие шторы были задернуты, но здесь все равно было светло благодаря огромным окнам. Не знаю, который сейчас был час, но солнце уже поднималось над горизонтом. Я потянула на себя одну портьеру и тут же закашлялась от взметнувшейся в воздух пыли. Нет, это никуда не годится! Этот Джеспар, кажется, решил все же избавиться от супруги, отправив ее в заброшенный дом. Вот только на месте кроткой Эвелин оказалась я. И я точно знала, что не собираюсь складывать лапки и идти ко дну.