К слову сказать, похожих пузырьков нашлось аж целых пять штук! Сграбастав их все, я заглянула к Наточке в лаборантскую, примыкающую к кабинету.

Ведьма нашлась на полу, в отчаянных попытках восстановить коробку с разбитыми колбами.

– Ната, – тихо позвала я, – глянь, это они?

– Давай скорее! – бросив коробку, подруга вырвала из рук найденные пузырьки и принялась рассматривать мутную жидкость в неярком свете луны…

– Позвольте полюбопытствовать, что вы тут делаете?

Голос профессора Барадоса, возникшего на пороге лаборантской, заставил нас обеих вздрогнуть от неожиданности.

– Э-э-э-э… Опыт… проводим… – промямлила Наточка, делая шаг за мою спину.

Со стороны это смотрелось забавно. Рост у подруги был значительно выше моего, потому ее попытка спрятаться за мелкую подругу выглядела несколько жалкой и слегка комичной.

– Вы решили провести опыт ночью? – почему-то даже не разозлился профессор.

– Так днем мы заняты, – делаю невозмутимое лицо, а у самой ладони вспотели, а сердце предательски сбилось с ритма.

– Ку-ка-ре-ку, – грудным голосом пропела оповещалка. Я обернулась к подруге, выразительно глянула на нее. Она что, всерьез считает, что это была сова?

– Долбаный Скол! – выругался профессор, заметив коробку с пострадавшими колбами.

– Это не мы! – сработал инстинкт самосохранения.

– Когда мы пришли, это так и было, – поддержала Наточка.

– Лина! – заорал профессор и закатил глаза к небесам. Видимо, тоже просит у них вмешательства.

– Профессор, – решаю я просветить мужчину, – можете не стараться. Я часа три на все лады к ним взывала. Никто не откликнулся! По всей видимости, у них, – показываю на потолок, – сегодня неприемный день… Вернее, ночь…

– Лина, – раздраженно процедил профессор.

А я недовольно скрестила руки на груди.

Вот так всегда… Хочешь помочь кому-то и сама оказываешься по уши в неприятностях! Совет хороший даешь, а на тебя еще и орут! И спрашивается, ну почему на меня? Вон рядом Наточка стоит, и почему-то ей никто предъявы не кидает!

– Значит, так, – тихо и сурово сказал Барадос. – Наталья и Ангелина, вам выносится строгий выговор с занесением в личное дело!

Наточка тяжело вздохнула, а я вспомнила четыре коробки с ее именем, где хранилось личное дело ведьмочки, а потом свое…

Придется теперь еще одну коробку к секретарю в архив тащить. А у меня, между прочим, аллергия на пыль!

– В семь утра явитесь на кухню для отработки наказания! – сурово сказал мужчина.

– Ы-ы-ы… – издали мы отчаянный вопль.

– А нефиг было колбы бить! – поддел ведьмочку профессор, наклоняясь и поднимая с пола разбитые препараты и колбы.

– Значит, вы не против, что мы к вам в кабинет залезли? – осмелела Наточка под действием бушующего в крови алкоголя.

– Ну, как сказать… – заулыбался мужчина, возвращая коробку на стол. – Директор в приказном порядке велел до зимней проверки навести порядок в лаборатории. А мне, признаться, некогда генеральной уборкой заниматься, – усмехнулся профессор и посмотрел на притихшую подругу: – Поэтому жду вас, Наталья, завтра после пар. Будете отрабатывать!

Я скрестила пальцы за спиной, надеясь, что меня пронесет и отделаюсь только наказанием на кухне.

– Рано радуетесь, Де ла Варга, – перевел на меня взгляд профессор и многообещающе улыбнулся: – Директор не принял докладную на тебя, так что жди! Темные устроят тебе такую сладкую жизнь, по сравнению с которой все остальные наказания покажутся курортом на берегу моря.

Я печально вздохнула и опустила голову. Может, самое время на кладбище местечко подбирать? Ну там, чтоб соседи были не буйные, от центра недалеко, желательно в новом фонде…