– слушаемся, сударыня Снежная – в пояс поклонилась Вита – И глазом моргнуть не успеете, как обернемся! – И Инга с Витой ушли, о чем-то перешептываясь и хихикая.

– Надо мной же ржут, сучки! – тряхнула волосами Машка – Мурашки, совсем ты молодняк распустила! На голову скоро сядут! Ты построже с ними, а то вишь, чего!

– Хорошо, Машенька, спасибо за совет! – ответила Натка, о чем-то напряженно думая и делая пометки в блокноте.

– Ты чего там, Кузнечик, за Машкой умные мысли записываешь? – спросила Лика.

– Да нет – ответила Натка – Прикидываю, что нам из оборудования понадобится!

– А вот зря не записываешь, кстати – проворчала Машка – Тетя Маша по делу говорит, между прочим, ее слушать надо! О! Давайте сюда уже! – это она Инге и Вите, которые вернулись из столовой. Инга протянула Машке бутылку пива и та, немедленно сорвав с нее крышечку, тут же принялась жадно пить, отдуваясь и кряхтя от удовольствия. Вита протянула Лике тарелку с двумя кусками торта.

– Я не буду, как Машка, сопеть и кряхтеть – сказала Лика надменно – Уж больно на поросенка похоже! Мария! Вы ведете себя, как хабалка!

С улицы послышались сигналы клаксона.

– Все, девки – сказала Натка, убирая блокнот и ручку в карман – Грузимся! Поехали! Лика, бери торт с собой, по дороге в аэропорт схомячишь!

– Почти вовремя! – сказала Машка, демонстративно глядя на свои новые часы, прищурившись от удовольствия.

Девчонки хихикнули над выпендрежницей Машкой и пошли садиться в микроавтобус, подхватив свои баулы.

В машине девчонки ехали молча, глядя в тонированные стекла на проплывающий мимо город. Весенние лужи очень быстро заляпали стекла мутными каплями, в которых красиво преломлялся свет вечерних фонарей. Натка курила, погрузившись в свои мысли. Она, как обычно, чувствовала волнение перед новой работой. Из-под ресниц, она смотрела на девчонок.

Стройная, высокая Инга с каштановым своим фирменным каре. Нежная, как полевая ромашка, Лика, с самыми очаровательными ямочками на щеках. Курносая, в веснушках, Вита с двумя рыжими косичками. Гибкая и безумно красивая Машка с красной своей гривой и блестящими зелеными глазами, которые иногда становятся черными. Это были ее сестры. И она сейчас везла их на самую, пожалуй, опасную операцию за всю историю их группы. Слишком многое стояло на кону. «Когда такие высокие ставки в игре, платить приходится очень дорого» – вспомнила Натка слова полковника. Так он ей сказал, когда они обсуждали план операции. «Ничего, прорвемся! Как всегда, прорвемся!» – подумала Натка, вздохнула и достав из кармана блокнот и ручку, начала делать в нем пометки.

– Командир, ты чего? – наклонилась Инга к Натке. – Переживаешь? Боишься?

– Да нет, не боюсь – ответила Натка. – Так, задумалась.

– Опять предчувствие? – в темно-карих глазах Инги появилась тревога.

– Нет, вроде нет – пожала плечами Натка. – Вроде, спит интуиция. Просто полков…, генерал, то есть, одну вещь сказал, как-то вспомнила сейчас, не к месту!

– Скажешь?

– Ну, типа, чем важнее операция, тем труднее ее выполнить будет. Не то, чтобы по работе труднее, а…

– Опасней для членов группы? – догадалась Инга.

– Ну, в целом, да, смысл именно такой.

– И что, ты веришь в это? Нам тоже такое вкручивали, когда учились. И мне, и Вите. Я тебе так скажу, командир: я на многих чистках была, даже не знаю, сколько их было, десятка два, может и больше. И тоже… У некоторых важность была еще какая! Много судеб зависело от того, зачищу я или нет. И знаешь, ни разу не было такого, чтобы потери в группе хоть как-то соответствовали важности работы! Ты пойми, я не успокаиваю тебя сейчас, это так и есть! – Инга стиснула запястье Натки успокаивающе.