Не хочу, чтобы Яр знал, что я переживаю и жду его.

Не пришел и не пришел… Мне плевать.

Поправляю съехавший ремень спортивной сумки на плече. Вещей у меня с собой по минимуму. Летящее шифоновое платье, римские сандалии, купальник, джинсы, ветровка и пижама. Сама я стою в кедах, шортах и футболке, потому как на улице середина июня и обещают двадцать шесть градусов тепла.

Мы будем там всего двое суток…

Но, похоже, пора признавать, что будем не "мы", а только я.

Ой, все! Пошел он к черту!

Разворачиваюсь уж было к стойкам регистрации, но именно в этот момент боковым зрением вычленяю до боли знакомую мужскую фигуру в толпе.

Медленно поворачиваюсь обратно.

Сердце тут же начинает взволнованно трепыхаться в груди. От облегчения и впрыснувшейся дозы адреналина мои губы так и тянутся в улыбку, и я с трудом гашу этот порыв, перехватив нечитаемый взгляд Яра, направленный строго на меня.

Мне ровно. Я не рада. Пришел и пришел…

Тем более, что…

Щурюсь, разглядывая приближающегося ко мне Тихого. И чувствую, как безотчетное желание ему улыбаться трансформируется в манию убивать.

Это что? Какой-то прикол?!

Что у него блин с лицом?!

– Привет, – бросает Ярослав небрежно, подходя вплотную и доставая документы из рюкзака.

И меня ко всему прочему обдает таким перегаром, что я чудом остаюсь на ногах!

– Просто привет? Яр, это что?! – вбесившись за секунду, тыкаю пальцем в сторону его стесанной левой скулы, а затем кровоподтека на опухшей нижней губе, – Тебя били, не пропуская в аэропорт, но ты все-таки прорвался? И… И поили насильно? Почему от тебя так несет?! Ты издеваешься?! Там же все мои родственники! А ты… Ты выглядишь, как будто только что у гаражей дрался за бутылку!

– Кудряха, во-первых, у меня с собой костюм от Бриони, так что с бомжом вряд ли спутают, хоть с каким я буду лицом,– выдает на это железобетонный аргумент, – А, во- вторых, у меня жутко болит голова. Прошу, не нуди, пожалуйста, – и он страдальчески морщится, а затем кладет руку мне на плечо и подталкивает к стойке регистрации.

Сам же идет сзади как конвой. Будто это он меня наконец дождался, а не я его.

– Так твоя голова и выглядит не очень, Ярослав, – шипя, ставлю его в известность, оборачиваясь и тормозя.

– М-м-м, спасибо за комплимент, – поджимает Яр губы, и на моих плечах оказывается и вторая его рука.

Мужские пальцы уверенно врезаются в кожу сквозь футболку и настойчиво ведут в нужном направлении.

Господи, какой же он…

Кошусь на его сбитые костяшки. От мужских горячих ладоней по моему телу бежит нервный ток, заставляя дышать мельче и чаще.

Ну вот почему ему обязательно касаться…

– С кем ты успел подраться и нажраться? Мы же виделись вчера в обед, ты собирался просто сумку собрать. Как у тебя всегда так получается? – бурчу гораздо меланхоличнее, когда, получив посадочные талоны, спешим на досмотр, – И почему так опоздал? Не мог отказать себе в эффектном появлении в последнюю секунду?Возмущение под воздействием близости трансформируется во что-то вязкое, жаркое и смущенное. Щеки начинает пощипывать внутренним теплом. И я теряюсь… Теряюсь как всегда с ним. Это невыносимо. Это так напрягает!

Занимаем очередь.

– Считаешь, вышло эффектно, Энж? – наконец отпустив мои плечи и стоя рядом, Яр игнорирует все мои вопросы, кроме последнего предложения.

Будто все, что вылетает из моего рта – не более, чем назойливый писк насекомого.

Вместо хоть каких-то объяснений, он режет по мне быстрым взглядом, который на миг задерживается не на моем недовольным лице, а на голых коленках, отчего они странно смягчаются.