Сонька, ты – идиотка!

Выдыхаю беззвучно в зеркало, разглядывая внимательнее свое лицо. Словно оно должно было измениться за последние полчаса. Бред! Я – всё та же, просто осталась совершенно одна в этом жестоком мире.

Вспыхнувшая в памяти смс-ка вновь вызывает жгучую боль. Прикусываю многострадальную губу и начинаю одеваться.

Перехватываю волосы резинкой. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, и выхожу в комнатку. Надежда, что мужчина окажется сообразительным и исчезнет до моего появления, разбивается как хрустальный фужер при встрече с полом.

Выглядит он тоже по-другому. Привел себя в порядок. Но не это цепляет, а его колкий взгляд, прожигающий насквозь.

Заметил.

Молча стаскиваю со спинки дивана джинсовку и надеваю, не произнося не слова. Но краем глаза отмечаю, что вместо расслабленного, получившего удовольствие самца, рядом со мной находится хищник, готовый броситься в любой момент. 

– Я что-то ни хрена не понял.

Не выдерживает он первым.

– Это что за ерунда?

Поднимаю глаза и вижу в его руках салфетку с разводами… Бли-и-ин…

– Не переживай, – растягиваю саркастичную улыбку на губах, сжимая зубы так, что они ныть начинают. – Это недоразумение у всех девушек бывает… в первый раз.

А что еще остается? Не отнекиваться же. Внизу все ноет от саднящей боли, двигаться неприятно, но надо. Бравада помогает.

– Какой, к черту, первый раз, если ты замужем была? Или у тебя такая короткая память, Лиза? Забыла, что мужа недавно похоронила? – как ушат холодной воды на голову.

Вскидываю взгляд на незнакомца. А у него явно предохранители слетают. Скулы ходуном ходят. Глаза бешено горят. Кулаки сжал. Наверное, мою шею представляет.

Минуту смотрю на него. Просто смотрю. Его слова ранят. Больно ранят. Ведь я действительно хоронила Макса. Одна. Только не своего мужа, а Лизы. А сестренка уже тогда не приходила в сознание.

– Лиза… умерла, – произношу еле слышно, сглатывая комок сухим горлом.

В груди начинает жутко печь. Кажется, я перестаю справляться.

– Что?

Хмурится. Смотрит с недоверием, сжимает салфетку в кулак и, не глядя, засовывает ее в карман.

– Лиза умерла… сегодня.

Повторяю то, что еще не в полной мере осознала. Слова режут рот, как стекло. Нет. Не могу больше. Надо уходить.

Подхватываю рюкзак и, ничего не видя, толкаю дверь. Она не поддается. Туго соображаю, что сама и защелкивала личину. Наощупь нахожу рычажок, поворачиваю замок и выхожу…

Мне надо домой… Побыть одной…

8. Глава 7

Пребываю словно в вакууме, пока продвигаюсь к выходу. Кажется, кого-то случайно задеваю, а вот извиняюсь или просто думаю об этом, сказать точно не могу. Организм устал. Безумно устал. Будто в нем вырубило всё электричество, разом, без предупреждения.

Оп! И нет. Свет померк.

И все системы работают в аварийном режиме, но пока, слава Богу, справляются.

Я продолжаю идти. Шаг за шагом. Вперед. Просто вперед.

– Давай-ка, немного левее. Вот так, ага, умница, – кто-то уверенно сзади обхватывает за талию и слегка управляет мною.

Не сопротивляюсь, главное, что не останавливают. Не задают вопросов. Не навязывают бестолкового разговора, который нужно поддерживать. А значит, с каждым шагом я фактически приближаюсь к дому, к своей квартире, к одиночеству.

Нет, не хочу думать.

Не хочу вспоминать.

– Теперь вот сюда, так. Правильно.

Хмурюсь, потому что в поле зрения попадает молодой человек, смутно знакомый, он кивает, будто мы должны быть уже представлены друг другу, и распахивает дверь машины, предлагая забраться внутрь.

Огромный черный внедорожник. Пугающе огромной.

Безразличие на минуту отступает, и я непонимающе оглядываюсь, стараясь сообразить: а что, собственно, происходит вокруг меня?