Поглядывая на Веронику, я сразу же отбрасываю идею попросить у нее помощи. Если сделаю это сплетен станет еще больше. И мое имя в них непременно вплетут.

Вечер продолжает идти своим чередом. Я стойко выдерживаю все эти восторженные беседы, посвященные детям, и даже периодически улыбаюсь. Причем настолько мастерски, что это почти не выглядит фальшиво.

О том, что случилось у нас с Мироном больше года назад, знали многие. Не удалось скрыть тот простой факт, что ребенок сначала был, а потом куда-то вдруг исчез. И какая-то часть моего сознания нашептывает, что эти разговоры частично нацелены на меня. Проверяют мою реакцию, насколько процентов я успела справиться с трагедией. Внешне я никому не позволяю усомниться, что на все сто. Хотя на самом деле, там и пяти процентов не наберется.

Мирон продолжает беседовать в мужской компании, неторопливо попивая виски. Выглядит как всегда безукоризненно. Уверенно. Солидно. Даже его эта кудрявая темно-русая челка, с которой в прошлом я зачем-то пыталась бороться, а затем просто полюбила, теперь делает моего мужа не по-мальчишески милым, а выдержанно изысканным. Может, всё дело в тех нескольких серебряных ниточках, что навсегда запутались в его челке после нашей трагедии?

Я ни раз задавалась вопросом, а на сколько процентов сумел оправиться сам Мирон? Но ответа не нашла. Не увидела и не услышала.

Вероника начинает по второму кругу рассказывать о том, как ее старшенький делает первые успехи в изучении французского. Слушать это просто больше нет сил и на помощь словно по мановению волшебной палочки приходит музыка.

Пусть праздник и посвящен пополнению в семействе Горовых, но детей на нем нет. К счастью. Иначе я точно наотрез отказалась бы сюда приезжать. Поэтому об алкоголе и наличии ди-джея заранее позаботились.

В прошлом я любила танцевать. Да и петь тоже. Даже немного играла на пианино. В прошлом я и смеялась. Но когда жизнь поделилась на «до» и «после» все развлечения и всё то, что могло меня хоть как-то порадовать навсегда ушло в прошлое. А со мной остались лишь работа, бессонница, которая в последнее время, к счастью, почти прекратила меня мучить и брак, который медленно и мучительно трещал по швам.

Разговоры о детях прекратились. Наши взгляды с Мироном пересеклись, и я поняла, что пришло время помочь ему. Музыка привнесла чуть больше неформальности сегодняшнему празднику, поэтому мое поведение должно показаться обычным.

Крепче сжимая в руках свой бокал с шампанским, который я цежу на протяжении всего вечера, неторопливой плавной походкой направляюсь к мужчинам. Жаркие дебаты у них уже поутихли и парочку коллег Мирона забрали танцевать их жены.

Я тоже раньше пыталась вытягивать Мирона потанцевать. Но он никогда это не любил. Спорт ему всегда был ближе.

— Надеюсь, разговоры на рабочие темы уже закончились? — непринужденно интересуюсь.

— Похоже на то, — кивает мне Мирон, продолжая сидеть на мягком кожаном диванчике.

— Отлично! Тогда, может, потанцуем? Алан, и ты присоединяйся. Или хочешь, я тебя познакомлю с девочками? У нас много холостых, — я стараюсь улыбаться ровно настолько, чтобы маска моей непринужденности казалась максимально естественной.

— Солнце, ты же знаешь, я не танцую, — отвечает Мирон и делает очередной глоток виски.

Его ответ, как всегда, не удивляет меня. Но я надеялась, что хотя бы сейчас Мирон поддержит мою инициативу и тем самым, возможно, подтолкнет Алана последовать нашему примеру.

— Знаю, — не получается скрыть разочарование в собственном голосе.