Машка показала мне язык. Я улыбнулась ей и вышла из отеля. Сощурив глаза на солнце, которое с самого утра нещадно палило, я сделала глубокий вздох и, поправив форму, направилась к бассейну – сегодня мой рабочий день пройдёт возле него. Народа на шезлонгах уже было прилично, поэтому и заказы посыпались лавиной. Кому–то нужна была кола со льдом, кому–то минералка, кому–то мороженое, а кому–то и все сразу.

Работа не из лёгких, но я привыкла. Кто ещё, кроме меня, обеспечит дочь? Об ее отце и бабушке я слышать ничего не хотела. И старалась не думать о них. До сих пор было больно. Конечно, уже не так сильно, как пять лет назад, но рана всё–таки саднила.

Порой мне казалось, она не заживет. Ведь это моя первая любовь. Самая яркая и самая… уничтожающая. Но оставившая мне подарок – непоседливую девчонку с серыми глазами. По цвету точно такими же, как и у ее отца. Только в отличие от дочери, у него в глазах всегда была холодная уверенность и дерзость – стандартный набор короля школы, который открывает двери кабинетов с ноги. Я запомнила Андрея таким. А какой он сейчас меня не интересовало. Потому что он выбрал не нас. И этого я ему никогда не прощу.

Я остановилась возле стойки с напитками, наслаждаясь теньком. Окинула взглядом огромный бассейн, в голубоватой воде которого отражались лучи солнца и, взяв бутылку воды, отпила из неё. Мимо неспешно прогуливались люди. Девушки в купальниках, шумные дети, компании молодых людей. И среди них я заметила рыжую шевелюру Машки. Судя по озадаченному лицу подруги, что–то случилось. Торопливо обходя людей, она приближалась ко мне.

– Лер, Анька твоя куда–то делась, – остановившись возле меня, начала говорить подруга.

Я напряглась.

– Что?

Машка отобрала у меня воду, сделала глоток и выдохнула:

– Из клуба детского убежала полчаса назад. Ее найти не могут.

Сердцебиение звенело в ушах, тело будто сдавливало чем–то тяжёлым, не хватало воздуха. Я оббежала территорию отеля несколько раз. Ани не было видно.

– Лер, на втором этаже ее тоже нет, – подбежала ко мне Маша. И, щёлкнув пальцами, воскликнула: – Нужно посмотреть камеры!

– Почему Кристина работает одна возле бассейна? – подошла к нам администратор. Оглянувшись по сторонам, она сквозь зубы добавила: – Я вас оштрафую, ясно?

Мы с Машкой одновременно посмотрели на полную женщину в белой рубашке и темно–бордовой юбке.

– Олеся Евгеньевна, – сглотнув, начала я, – у меня дочь пропала.

– Знаешь, Лера, – тяжело вздохнула администратор, – когда мы принимали тебя на работу, не думали, что возникнут такие проблемы.

– Да что вы говорите? Вы не слышите? У неё дочь пропала! – эмоционально всплеснула руками Машка. – Нам нужно посмотреть камеры!

– Дочь пропала не у тебя, а у Леры, – мимолетно улыбнувшись проходящим мимо ресепшена гостям, сказала Олеся Евгеньевна. – Поэтому иди работай! А ты, – она хмуро посмотрела на меня, – за мной. Пойдём камеры смотреть.

Я кивнула, стараясь не думать о плохом. Напряжение прокатилось по всему телу, все внутри будто покрылось льдом от накрывающей меня паники. Держать себя в руках становилось все сложнее.

Мы с Олесей Евгеньевной уже собирались пойти в помещение охраны, когда прозрачные двери отеля плавно разъехалась в разные стороны. По мраморному полу весело шагала моя дочь. Я облегченно выдохнула, с плеч будто свались груда камней.

– Аня! – радостно крикнула я и только потом подняла взгляд на высокого мужчину в белой рубашке и брюках, который шагал рядом с ней.

Сердце замерло, чтобы забиться в два раза быстрее. Серые глаза смотрели прямо на меня, пронзая своим холодом насквозь и прибивая к полу.