Серьга из уха пропала. На ее месте лишь крохотный резкий след, словно силой ее сорвали. Еще один шрам? Сколько их у нас на двоих? Не сосчитать. Да и не надо.

Замечаю и то, что Чарушин стал крупнее. Мускулистее и рельефнее. Отсутствие футболки позволяют оценить эти изменения. Помню, что помимо баскетбола, Артем любил зависать в тренажерке. Надеюсь лишь, что этот разительный рост следствие его прямого желания, а не необходимость упахиваться, чтобы уснуть, как было тогда у меня.

Вина топит. Ее я ненавижу культивировать. Но по отношению к Артему это чувство более, чем справедливое.

– Привет, – шепчу, готовая к тому, что он не ответит или, что еще страшнее, прогонит прочь со своей территории.

Без приглашения ведь получается… Он тоже не знал. Он тоже не готов.

Разница лишь в том, что ему плевать. Уже плевать на мое присутствие. Потому как отзывается он удушающе сухо:

– Здравствуй.

И сразу же переключается на Сашу с Соней. Здоровается с ними, о чем-то спрашивает… Я понять не стараюсь. С трудом сглатываю собравшийся в горле ком и планомерно перевожу дыхание.

– Давно вы вместе? – удается уловить мгновение спустя.

Получается, и насчет отношений друга с моей сестрой не осведомлен. Скрывались они, что ли? На Соньку совсем не похоже.

– Уже больше месяца, – выдает она счастливо, почти подпрыгивая на месте и тряся на этом движении пушистыми хвостами.

Забавная такая… Искренняя и милая. Не могу не усмехнуться.

– Неожиданно, – по интонациям Чарушина понимаю, что и он улыбается.

Моргаю против порыва легкого ветерка и абсолютно непреднамеренно вновь взглядами с ним сталкиваюсь. Вот в этот миг его давление и какой-то резкий выброс эмоций ощущается ураганом и супостатом моей собственной бури.

Остановись, взлетим ведь…

Закончить свою мольбу не успеваю, как Артем сам отворачивается. Снова что-то говорит. Не мне. Говорит и смеется, оставляя в моей воспалившейся памяти глубокие пробелы и резкие зазубрины.

У меня не хватает смелости, чтобы пролонгировать то пристальное изучение, которое я себе позволила на первых минутах этой странной встречи, но и тех беглых вороватых взглядов, которые я безобразно часто на него направляю, хватает, чтобы разбить и заново сложить его образ.

Да, Артем Чарушин очень изменился.

Он жестче. Он сильнее. Он опаснее.

Ни его улыбки, ни даже смех не дают повода расслабиться. Я пытаюсь, но по всему телу, будто узлов навязали.

Скручена. Сжата. Съежена.

Ведь в мою сторону с каждым его взглядом, будто снаряды летят. Принимать это тяжело. Но и игнорировать невозможно. Одно радует – непродолжительны эти атаки. Потому и сохраняется возможность дышать. Через раз, но для жизни достаточно.

В какой-то момент в голове становится так шумно, что и не понять: в реальности я еще существую?

– Пошли, Лиз, – Сонька, как обычно, спасает. Берет меня за руку и увлекает в дом следом за Сашей. – Оставим вещи и переоденемся.

Не оглядываюсь, но затылок, спину, ягодицы и ноги жжет неистово. И это отнюдь не агрессивное воздействие поднявшегося высоко над горизонтом солнца. Нет. Слишком хорошо я помню эти ощущения. Точно знаю, чье внимание способно их вызывать.

В помещение, говорю себе, не шерстить по сторонам взглядом. Стараюсь смотреть сугубо себе под ноги. Хватит чертовых воспоминаний! Но, как выясняется, запах и какая-то незримая атмосфера дома тоже въедаются в мозги. Пройди я хоть весь путь от входной двери до комнаты с закрытыми глазами, уловила бы и узнала. Отбейте даже это место до камня, не поможет.

Я помню всю архитектуру, обстановку, расположение вещей.