– Марк, – Элла Валентиновна снова перевела взгляд с коллеги на него, – девочке нужна одежда. Всё мы сложили в пакет, но она годится только как приметы, носить это уже невозможно.

– Напишите список необходимого, лучше с размерами, я все куплю, – помогать так уж до конца.

– Ладно, мальчики, – Элла поднялась из кресла. – Пойду к себе, домой смысла ехать нет, посплю в кабинете. – Ох, Марк Валерьевич, ну и взбодрил ты нас среди ночи.

– Больше ничего в голову не пришло, – виновато произнес Марк.

– Да нет, кто другой мог бы и мимо проехать, – грустно произнесла Элла. – Повезло девочке, чуть раньше или позже и все, там бы и умерла, не от кровопотери, так от лихорадки или переохлаждения. Еще неизвестно, что там с головой. Что ударилась – это точно, явно сотрясение, а больше сказать не могу.

– Мрак, поднимай свой зад и пошли, – Вениамин тоже двинулся к дверям.

– Куда опять? – не понял Марк.

– В палату. Там одна пустует, как раз двухместная. Виповские люксы все заняты, так что не храпи.

– Это кто еще из нас храпит, – съязвил Марк. – Черт, мне утром на встречу.

– Так и вали, приедешь после обеда, – Веник пошел в отделение, прихватив у медсестры ключ от палаты. – Как раз Жорик проорется и, может, уже скажет чего дельного.

Жорик, он же Георгий Александрович Новицкий, сказал много. В основном, непечатного. Но вообще был дядькой хорошим, хоть и весьма ехидным.

К моменту, когда Марк снова приехал в клинику с вещами, Новицкий уже сделал назначения и потеряшке провели первые процедуры.

– А, спаситель, – седовласый невролог хитро поблескивал глазами, пристально разглядывая Марка через стекла очков. – Сейчас твою красавицу еще на МРТ свозим и картина будет полной. А так полежит дней десять тут у нас под присмотром, а потом домой – с соблюдением режима и чтобы никаких сильных переживаний, только положительные эмоции.

– Георгий Александрович, а что с памятью? Восстановится? – этот вопрос очень волновал Марка, как-то не хотелось оставлять незнакомку у себя навсегда.

– Тут понимаешь какое дело, – невролог снял очки и принялся протирать их, – если амнезия вызвана ударом и отеком, то лекарственно мы поможем, сотрясение у нее не очень сильное. А вот если она психогенная, то тут нужна будет психотерапия.

– А когда она все вспомнит? – с надеждой спросил Марк.

– Может, завтра, а может – и никогда, – прямо ответил Георгий Александрович. – Если бы точно знать, что послужило причиной. Возможно, она просто не хочет вспоминать причину, почему оказалась на трассе в таком состоянии.

– К ней можно?

– Конечно, но только на несколько минут.

Незнакомку разместили в одноместной палате, посторонние с расспросами ей сейчас ни к чему.

– Здравствуйте, – Марк медленно вошел в палату. – Как вы себя чувствуете?

Молодая женщина робко улыбнулась. На бледном поцарапанном лице большие голубые глаза смотрелись очень яркими, как и алые пухлые губы. Тонкий нос, высокие скулы, темные брови идеальной формы. Волосы каштановые, немного вьются. Потеря памяти никак не сказалась на манерах: незнакомка никак не походила на несчастную жертву, напротив, держалась спокойно, хоть и в глазах читалась растерянность.

– Здравствуйте, – и голос у нее мягкий, приятный, несмотря на немного заторможенную речь. – Это вы меня нашли? Спасибо.

– Да, – Марк замялся под ее любопытным взглядом. – Здесь замечательные врачи, они вам помогут, – а незнакомка продолжала на него смотреть и улыбаться. – Я вам вещи принес.

– Вещи? – она удивленно приподняла брови.

– Вот, посмотрите сами, – Марк наконец-то подошел к кровати и поставил пакет на рядом стоящий стул. Ничего такого он не купил: шорты, футболки, носки, самое обычное белье, кое-какие необходимые мелочи от зубной щетки до расчески.