— Вы же друзья… Он так сказал…

— Друзья, которые только и ждут, как друг другу откусить хвосты.

— Это неправильно. Так нельзя дружить. Дружба…

— Это волшебство? — Лирам холодно ухмыляется.

— Фу таким быть, — сердито ложусь, накрываюсь одеялом и презрительно морщу нос.

— Зато перестала кричать, — вздыхает Лирам и садится на пол, привалившись спиной к койке.

Касается браслета на руке, и через несколько секунд в голографический экран, на котором мелькают строки. Я не успеваю ни слова прочесть.

— Что ты делаешь?

— Спи.

— Но…

— Книгу читаю.

— Так быстро?

Лирам со вздохом касается браслета, экран потухает, и он напряженно молчит.

— Может… Мы познакомимся поближе? — спрашиваю я, а затем краснею, осознав, что опять ляпнула и не подумала. — Но я не о том, о чем ты подумал… Я… про познакомиться, как знакомятся обычные люди… Например… какой твой любимый цвет?

У меня не только щеки горят от смущения и стыда, но и уши. Зачем мне с ним знакомиться и знать, какой он цвет любит?

Лирам оглядывается, вскидывает бровь и спрашивает:

— Цвет?

— Да, — я пытаюсь, но не могу заткнуться, — мой… желтый.

Смотрим друг на друга в гнетущем молчании, и я хочу сказать Лираму, что у него очень красивые глаза. Зеленые и колдовские. Я подползаю на локтях ближе к краю койки, и выдыхаю.

— И я ведь, Ви, в мозги твои не залез, — шепчет он, и я понимаю, что наши губы почти соприкасаются. — И если ты сейчас будешь кричать, то этого я точно не одобрю.

17. Глава 17. А что ты читаешь?

— А о чем ты читал книгу? — спрашиваю я Лирама, выдыхая ему в губы.

Я понимаю, что мы очень близко, но не считаю, что будет правильно сейчас резко отшатываться. Сама же к нему подползла, и буду делать вид, что я так и задумывала. Не стану я его радовать смущением и стыдливостью.

Им нравится такое. Я их раскусила.

— Про любовь читал? — задаю я очередной вопрос. — Или оборотни такое не читают? А я вот читаю. Такое только читаю.

Лирам прищуривается, а я продолжаю:

— Особенно нравится, когда есть любовь и нежная эротика. А еще ты не мог бы сделать так, чтобы я заткнулась?

Может, в голову он насильно не лезет, но я не в силах замолчать. Из Лирама получился отличный дознаватель, которому не надо и вопросов задавать. Жертва сама все вывалит.

— Не так, чтобы с первых страниц герой завалил героиню, а что пособлазнял, — шепчу я, и у меня уже краснеет кожа под волосами.

— Пособлазнял? — Лирам приподнимает бровь.

— Да, — шепчу я. — Пожалуйста, я хочу замолчать… Чтобы герой взглядами, небрежными движениями заставлял героиню трепетать… Лирам… это нечестно…

— Я ничего не делаю, — усмехается он. — Мы типа знакомимся, нет?

— Да… и насчет знакомства, — хрипло выдыхаю я, — нервишки щекочет, когда герои друг друга при первом столкновении ненавидят. Не знаю… Ну чтобы там была какая-нибудь жуткая история. Он вырезал ее семью…

— Неожиданно, — бровь Лирама ползет выше, — вот это фантазии у женщин.

— Но потом выясняется, что он не виноват.

— Это как? Вырезал нахрен всю семью, потому что… перепутал?

— Оболгали, — хмурюсь я. — Подставили.

— Ты читаешь глупые книги.

— И вот, она его ненавидит, он ее всячески соблазняет, а потом у них сдают нервы и они сплетаются телами в дикой страсти, — торопливо шепчу я, — я не хочу этого говорить… Лирам… А потом еще выясняется, что он клорум.

— Клорум?

— Ребята с щупальцами на спине… — сдавленно отзываюсь я.

— Осьминоги, что ли?

Задумываюсь над его вопросом, и он с издевкой интересуется:

— И я, так понимаю, что щупальца тоже участвуют в переплетении тел, да? Саймон.

— Да?

— Дай мне информацию про клорумов.