Делаем заказ. У Ставницера звонит телефон, и он, тут же за столом, принимает вызов, а я невольно мыслями к Юле возвращаюсь. Макар отрапортовал, что больше сегодня не возникала. Забрали Хорола из больницы, пару часов с ним пробыла. Мурманский, естественно, тоже маячил рядом. Вечером домой вернулись. Надо сказать, удивлен, что не пожаловалась отцу, не попыталась оспорить перед ним наш договор. А то, что не стала, уверен. Хорол бы не смолчал.

– Бокс стал скучным, – заявляет Виктор Степанович с негодованием. – Перевелись на Руси витязи. Вот ты, Рома, богатырь! Знаешь, да, как часто я костерю тебя за то, что ушел из спорта?

– Предполагаю, каждый раз, сидя в первом ряду перед рингом.

– В точку!

– Садись подальше, Виктор Степаныч, – усмехаюсь. – Либо вообще не смотри. Я вот – не смотрю.

– Угу, – буркнув, убирает руки со стола, давая официанту пространство, чтобы расставить тарелки. – А что мне делать?

– Переключайся на футбол. Сейчас модно.

– Командный спорт – не мое.

– Конечно, не твое. Ты прёшься, отслеживая ошибки. За одним проще уследить.

– За тобой было сложно, – крякнув, Виктор Степанович вновь усмехается, никак припоминая былые времена. – Именно поэтому, узнав, что несокрушимый боец нашел свою женщину, я аж духом воспрял! Вот она будет наступать и наступать, не заморачиваясь на то, насколько ты готов к защите.

Я хмурюсь.

– Ты не знаешь, что между нами происходит.

– Не знаю. Но мне нравится строить догадки. Девчонка – Хорольская. Это уже много значит.

– Она – Саульская, – поправляю машинально.

Ставницер, сотрясая указательным пальцем воздух, громко гогочет.

– А вот эти слова значат еще больше! Ваш альянс видится мне гораздо интереснее современного бокса, – заявляет он. – Хочу, чтобы ты ее к нам на ужин привел.

Я невольно напрягаюсь. Вместе с Юлей в обществе мы еще не появлялись. Должен признать, я не знаю, как она себя поведет.

Уловив мои колебания, Ставницер снова смеется.

– Приводи, приводи... Мы – свои. Хочу на нее посмотреть.

Остаток ужина проходит в тишине. Доедаем и прощаемся на крыльце. Назар с Семеном уже возле машины пасутся.

– Что с матросом? – тихо спрашиваю на подходе.

– Сидит. Думает.

Назар отталкивается от капота. Подходит, чтобы дверь мне открыть.

– До сих пор не надумал? Может, плохо уговариваете?

– Стараемся, Сауль. Я тебе предлагал вариант…

– Семью мы трогать не будем, – пресекаю дальнейшее обсуждение.

Я хоть и сволочь, но принципы свои тоже имею. Каждый за свои действия отвечает сам. Не кум, не брат, не сват. И уж тем более не дети.

– Да усёк я. Не смотри так. К слову ляпнул, – тушуется Назар. Передергивая плечами, хватает с панели измятую пачку с сигаретами. Одну мне подает, вторую – Семену, третью – себе. Подкуриваем. Некоторое время сидим молча.

– Пусть до завтра пораскинет мозгами. Не поможет, будем выбивать.

– Хозяин – барин, – легко соглашается Назар, выдыхая сигаретный дым.

– Заводи.

– Домой? Или к Елене?

Размышляю недолго.

– Домой, давай. Поздно уже.

Лена, безусловно, в любое время примет. Только сегодня нет охоты. Завтра.

Дорога проходит в расслабляющей тишине. Вроде нормально всё, но на душе как-то неспокойно. Чувствую, что все самые главные проблемы с Юлей у меня впереди.

Входя в дом, я всегда первым делом посещаю ванную. Закатав рукава по локти, тщательно мою руки. Привычка эта никак не связана с гигиеной. Отмываюсь о того, что заразнее всяких бактерий.

Машинально смотрюсь в зеркало. Зрачки расширены. Перебитые шрамами брови сдвинуты. Между ними хмурый залом.

Отрегулировав смеситель на холодную воду, несколько раз ополаскиваю лицо.