– Видела я таких будущих жён, – фыркает, перебивая его. – Потом окажется, что сын не твой, а ей, – кивает на меня, скривив рот, – нужны только алименты, а на меня просто наговаривает.

– Здесь камеры повсюду, – напоминает ей Денис, а я сама поднимаю голову и смотрю по углам.

– Ну и катись ты к чёрту, лучше тебя найду! – покраснев от злости, она разворачивается и скрывается из виду.

– Ты как? – спрашивает меня Денис после небольшой паузы.

– Нормально, – отвечаю, всё ещё всхлипывая и заикаясь. – Спасибо, что поверил.

– Были сомнения? – вопросительно выгибает брови.

– Были, – признаюсь честно и опускаю голову.

– Ладно, это потом обсудим, – говорит к моему удивлению. – Приходи в себя, я кое с чем разберусь, – сказав это, он направляется к лестнице, ведущей на цокольный этаж.

Откинувшись на спинку дивана, я вытираю щёки и медленно успокаиваюсь. Благодарю бога, что опять меня спас, и Дениса, что вовремя домой вернулся. Едва я выравниваю дыхание, а из глаз перестают катиться слёзы, как раздаётся хлопок, будто выстрел, и, вздрогнув, я поворачиваю голову в ту сторону, куда ушёл Денис.

Несмотря на охвативший меня страх, я всё же встаю с дивана и на негнущихся ногах иду в сторону лестницы. Аккуратно, ступенька за ступенькой, внимательно вслушиваясь, я спускаюсь вниз. Откуда-то доносятся голоса и ругань Дениса, и пока я пытаюсь понять, с какой стороны слышно, передо мной появляется злой и запыхавшийся Денис.

– Ты что здесь делаешь? – рявкает так, что я вздрагиваю.

– Денис, это кровь? – спрашиваю вместо ответа, осматривая его рубашку в красных пятнах.

– Поднимись наверх, Катя, – требовательным тоном.

– Денис, не бери грех на душу, – дрожащим голосом проговариваю.

– Катя, не лезь в мои дела, иди наверх, – цедит сквозь зубы.

– Где Гриша? – я словно его не слышу.

– Гриша? – усмехается зловеще. – А что такое, за его шкуру переживаешь? – наклоняет голову набок, сделав шаг ко мне.

– За тебя переживаю, чтобы ты глупостей не натворил, – честно отвечаю и опускаю взгляд к разбитым в кровь рукам. – Денис, отдай его полиции…

– Иди наверх, мать твою, – шипит, сжимая кулаки.

Мне бы развернуться и сделать то, что он просит, вернее, приказывает, но что-то во мне переключается. Вместо того, чтобы подняться по лестнице, пользуюсь тем, что Денис не ожидает от меня: толкаю его и быстрым шагом иду в ту сторону, откуда он вышел. Открываю дверь, застываю на месте и ахаю, прикрыв рот.

На полу лежит Гриша в луже крови, вокруг него пара охранников с таким видом, будто они пикник устроили, а не человека убили. Начинаю дрожать как лист на ветру, сердце громко бьётся в груди, в ушах начинает звенеть, а перед глазами мутнеет. Он его убил! Денис убил человека!

– Катя, твою мать! – последнее, что слышу, перед тем как провалиться в темноту.

Прихожу в себя уже на мягкой кровати в нашей с Денисом спальне. За приоткрытым окном светит солнце, и слышно пение птиц, рядом никого нет, только стакан воды на прикроватной тумбе и какая-то таблетка. Лежу так пару минут, пытаясь переварить обрушившиеся на мою голову события. Я видела Гришу в луже крови и испачканную рубашку Дениса. Что мне с этим делать?

Странно то, что я об этом думаю, но меня не трясёт, пульс ровный, и в висках не стучит. Казалось бы, после таких событий невозможно быть такой спокойной.

Выгорела? Эмоций больше не хватает?

Столько пережила за последние годы, потом Гриша с ружьём, безумный страх за всех нас, родители, которые отвернулись от единственного ребёнка, развод, Алина и снова появление Гриши, а потом и его тело на полу. Сколько может выдержать человек и не сойти с ума?