Помощь.

Недавний разговор с мужем вновь врывается в мысли, особенно угрозы... Очевидно, мне нужна помощь, на самом деле. Конечности холодеют, несмотря на жар ладоней, в которых так уютно расположились мои руки. Натянув на лицо непроницаемую маску безразличия, я гордо отвечаю:

—Мне не нужна помощь, — «от такого же предателя» звучит в голове, ведь когда-то он был моим Владом. Но теперь к нему не было доверия. Мозг начинает прокручивать прошедшие события, и на меня лавиной снова накатывает эмоциями от воспоминаний, связанных с разговором между мной и Германом.

Я чертовски не понимаю, что мне делать. Все это сейчас только усложняет мою и без того непростую ситуацию, что хочется кричать от боли где-то посреди леса. И еще Агапов со своей никому не нужной заботой, и пусть это все приятно с одной стороны, это еще и больно с другой, как будто меня снова в кипящий чан толкают. Со всех сторон.

Если Герман смог…убрать такую преграду, то он снова это может сделать, уже с другими людьми. Что если из-за меня пострадает кто-то еще? Господи, да плевать на эти деньги. Надо просто бежать, бежать так далеко, куда только глаза глядят. Но почему-то мне кажется, что он так просто меня не отпустит. Если имеющегося на данный момент ему мало, то явно дело не только в деньгах…

Мужчина наклоняется ко мне и без тени юмора гортанно выдает:

—Врешь, я знаю, он тебе угрожает, не дает развод и грозится оставить без ничего, я могу все решить, — тяжелая ладонь опускается на талию. Я и не заметила, как он придвинулся ко мне вплотную. Слишком знакомый остаточный аромат мужского парфюма щекочет ноздри, я не хочу погружаться в это наслаждение от простого запаха, но тону в нем. Завороженно смотрю, как дергается кадык мужчины от каждого произнесенного слова.

Вита, очнись!

Бесплатный сыр только в мышеловке.

—Здесь вся информация о твоем настоящем положении в конкретный промежуток времени.

—Что ты имеешь в виду? — смотрю на папку словно это удав, готовый на меня кинуться.

Влад неоднозначно хмыкает и раскрывает папку.

—Очевидно, ты не в курсе, но Герман провернул интересную схему. Он твой попечитель.

Я застываю изваянием и глотаю вязкую слюну.

—Что ты имеешь в виду?

Лицо Агапова при этом нечитаемо. Он вдруг становится профессионалом своего дела и бьет меня фактами по лицу.

— Попечитель назначается судом, если человек признан неспособным руководить своими действиями в здравом уме вследствие психических расстройств. Вита, он оформил на тебя документы, подтверждающие это все, — Влад наклоняется ко мне и всматривается в лицо. —Как так вышло?

Это просто абсурд, нет. Я сжимаю кулаки до боли, ощущая как ногти впиваются в кожу. Да ну нет…нет. Этого просто не может быть, я ведь была в сознании, и никогда я не была у психиатра, только у психолога.

—Бред. Я не псих. И никогда не была ни на какой экспертизе, — из груди вырывается сдавленный смех, и сейчас я все больше похожа на умалишенную.

—Сути дела это явно не меняет, плюсуй ко всему, что попечитель вправе в интересах подопечного распоряжаться средствами, доходами от управления имуществом подопечного или другими его средствами…Он всем распоряжается с одобрения органов опеки, которые, очевидно, твой муж очень удачно купил, там подмазал, тут задобрил, здесь договорился, и ты в полной его власти, — бьет меня фактами наотмашь. В груди разливается отчаяние.

Слова Влада звучат для меня как нечто нереальное, сюрреализм, я просто в параллельной реальности, которая призвана свести меня с ума!

—Ты обманываешь, он бы…— я резко вскакиваю со стула и начинаю ощущать подступившую к горлу тошноту, в глазах начинает темнеть, но Агапов вовремя меня подхватывает, недовольно чертыхаясь. Пальцами впиваюсь в загорелую кожу рук, сотканных из стальных мышц.