Повисла пауза, тишину которой разбивали лишь звуки щелчков: нас активно снимали на телефоны.

– Ауф! – раздался откуда-то из-за спины насмешливый голос. – Я веду стрим прямо из ночного клуба! Это такой кринж! Зацените! Здесь одна штучка оказалась такой горячей, что вспыхнула! Хорошо, что у ее краша имелся мощный шланг, который смог справиться с ее пожаром!

Вот только блогеров мне сейчас не хватало! Еще и с такими двусмысленно похабными шуточками!

Я повернулась на каблуках и увидела хиповатого вида парнишу с зелеными волосами, который выглядел так, словно решил посоперничать с игольницей. Булавки, напоминавшие английские, с замочком, были у него в носу, бровях, верхней губе, мочках и хрящиках ушей. Даже щека и та щеголяла этим сомнительным украшением. Подозреваю, что этот бло-хер (да, именно так, через икс) проколол себе еще и мозги. Хотя надо было бы курс магния. Чтобы хотя бы зачатки разума появились!

Пара шагов в сторону любителя хайпа заставила этого булавконосца попятиться. Видимо, зубоскалить за кадром не так приятно, если объект съемок оказывается так близко, что может завалить не только горизонт твоей камеры, но и тебя самого.

Впрочем, как бы мне ни хотелось заехать по физиономии блогера, я понимала: нельзя! Нельзя, и точка. Только скандалов мне сейчас не хватало! Но злость требовала выхода и…

Шпилька впилась в ботинок парня, отчего он скривился, зашипел, на некоторое время сосредоточив все свое внимание на собственной ноге, и выпустил телефон. Тот ударился о пол, брызнув крошкой экрана.

– Упс! Сожалею, – только и выдохнула я тоном, в котором было что угодно, кроме сожаления.

– Какого хрена?! – взвыл парень.

Я пожала плечами: хотел славу великого папарацци – получи вместе с ней и весь комплект этой профессии! Конечно, не факт, что запись слетела. Если зелененький выставил настройки сохранения, то интернет запомнит все… Плевать! Разберусь с этим завтра.

Я глубоко вздохнула и тряхнула головой, стараясь взять эмоции под контроль.

Шлеп! К ногам упали остатки еще недавно длинных волос. Моих. Девичья гордость! И плевать, что иногда длинная шевелюра бесила. Расставаться с ней вот так я ни за что не планировала! Впрочем, как и становиться героиней множества фото. Да, самого наглого заткнуть удалось, но всех не получится.

Потому, как бы я ни кипела от злости, решила, что самое лучшее – уйти. И как можно скорее.

Лишь зло глянула на блогера. Потом на блондина, который сначала меня подпалил, потом потушил, а сейчас испепелял возмущенным взглядом. А затем стремительно направилась к выходу из зала. В гардеробе я на ходу накинула легкий плащ, который скрыл мое пенно-плачевное состояние, а после сорвалась на бег.

Из клуба я выскочила в майскую ночь быстрее пули и запрыгнула в такси, стоявшее у входа. Кажется, вызвал его кто-то другой, но я сейчас была в том состоянии, что могла угнать не только чужое авто, но и боинг, и круизный лайнер. И не заметила бы!

– Едем-едем, – выдохнула я адрес и добавила: – Побыстрее, пожалуйста. Плачу двойной!

Водитель ударил по газам.

Лишь спустя два квартала выяснилось, где именно была точка назначения у таксиста. А затем он смачно ругался, скидывая заказ. Но до дома довез. Я, как и обещала, отдала ему сумму в два раза больше, а заодно и баек отсыпала о том, что случилось в клубе. Смеялись мы с этим пожилым усачом, который чем-то неуловимо напоминал мне майского жука, от души. И когда я оказалась у себя, удивительно, но особой злости уже и не было.

Зато у Вики, которая не успела за мной, в избытке имелось другого чувства – беспокойства. Им она и поделилась. Через телефон.