Терпеть не могу, когда мне голову морочат. Сразу же хочется превратить человека в камень. Иногда очень завидую и восхищаюсь Медузой Горгоной. Эта женщина была поистине великолепна в своей ярости. Жаль только, кончила плохо… но это уже так, частности.

— Ладно, это была интересная история, — с ленцой в голосе отвечаю Тарасенко, — но мне хочется знать истинную причину твоего интереса.

— Я тебе уже все сказал, — пожимает он плечами, продолжая смотреть в окно.

— М-да… не густо, — притворно нахмурившись, качаю головой и тоже отворачиваюсь к окну.

Не хочет рассказывать, ну и плевать. Всё равно вижу его последние минуты. Скоро гостиница, потом аэропорт — и дом, милый дом.

Спустя несколько минут тишины искоса смотрю на мужчину и напрягаюсь. Оказывается, он все это время смотрел на меня.

Вот только взгляд его… какой-то странный. Не нравится он мне, ой не нравится.

Я в своей жизни видела много взглядов — расчётливых, лживых, похотливых, гневных, предвкушающих, а этот… он смотрит так, словно… словно пытается меня сожрать. Ага, одними глазами. Поглотить всю полностью, вместе с душой. Не оставив ничего.

Что же ты задумал, Тарасенко? Какую игру в очередной раз затеял?

Может, все дело в том, что моего шефа отправляют на пенсию? Может, он от конкурентов? Хотят купить себе завод? А Тарасенко пытается почву прощупать. Ни для кого ведь не секрет, что я доверенное лицо Маркелова. А может, Женечка сам лично хочет отхватить лакомый кусок?

Кто их знает, этих олигархов…

Я старательно роюсь в памяти, вспоминая, кто таков отец Тарасенко и что у него за бизнес. Но в голове, к сожалению, только одна информация — он депутат. Другую я и не пыталась искать, сознательно избегая любых новостей. А жаль… О своих врагах нужно знать всё.

Эх, Кристина, Кристина, не быть тебе разведчиком…

Ну ничего, вернусь домой и займусь поиском инфы. Вот только кого бы привлечь к этому делу? Нашего программера нельзя. У Стаса язык без костей. Инфу сливает всем, кто платит. Ничем не гнушается парень. Специалист отличный, потому и на работе так долго держится, а так бы давно уже вытурили. Но ему и секретов особых не доверяют.

Надо кого-то на стороне искать.

Машина наконец-то паркуется перед входом в гостиницу, водитель открывает дверь, и я пулей пытаюсь выскочить из машины. Но Тарасенко резко хватает меня за талию и с такой силой утягивает к себе на колени, что я не сразу понимаю, что вообще произошло. И поэтому, когда он разворачивает меня к себе, продолжая одной рукой удерживать за талию, а второй уже за подбородок, я не сопротивляюсь и замираю в его руках, как мышка. И в ожидании, когда кот сделает свой первый удар, смотрю ему в глаза.

— Крис, — шепчет Женя мне прямо в губы, — я так скучал по тебе.

В голове мгновенно вспыхивает понимание происходящего, и я пытаюсь увернуться от его поцелуя — упираюсь обеими руками в каменную грудь мужчины. Но его захват становится железным, и он все же накрывает мои губы.

Я делаю резкий вздох и замираю, поплотнее сжав губы, в ожидании болезненного напора. Но Тарасенко почему-то медлит, его губы не двигаются, и вместо этого он пристально смотрит мне в глаза, словно пытаясь отследить мою реакцию. А затем очень нежно проводит языком по моим губам, еще и еще, не требуя, а словно просясь внутрь. Но я еще сильнее сжимаю губы и зубы, и с вызовом смотрю в глаза своему прошлому.

Взгляд мужчины становится понимающим и настолько грустным, что не знай я, кто передо мной, то наверняка бы поверила в его игру. Но я знаю, кто этот человек, и больше никогда не позволю с собой играть! И, сузив глаза, пытаюсь передать свои мысли Тарасенко.