— Мы хозяева этого леса, усекла? — просипел третий, ничем не примечательный тип. — Других нет.

Знакомый мне голос, раздавшийся из теней деревьев, заставил их всех повытаскивать ножи. Я же едва сдержала облегченный вздох. Поверить не могла, что рада его слышать, но готова была бы броситься ему нашею… если бы ноги держали.

— Вот так рискуешь жизнью, чтобы получить земли, а их присваивает кто-то другой. Что самое обидно, совершенно незаслуженно.

Голос раздался слева от меня, а меч, с тонким лезвием, вылетел сзади и вонзился в спину мужчины с непримечательным лицом.

Следом показался дворецкий Райана, а после и он сам. Бледный, с блестящей на лбу испариной и таким взглядом, что мне жалко стало сразу всех. И браконьеров — потому что им первым достанется, и себя — потому что про меня тоже не забудут.

Выглядел Райан нелепо: взъерошенный, в помятой, полу расстегнутой рубашке, небрежно заправленной в брюки и босиком, но все же, смеяться над ним не хотелось.

С большими, сильными и здоровыми мужчинами дворецкий расправился меньше чем за минуту.

Его меч сверкал в сгустившемся полумраке.

Когда все закончилось и стоны раненых оборвались, я имела неудовольствие видеть, как кровь на его мече будто живая сползается к тонкому, сияющему серебром желобу на клинке. У меня появилось ощущение, что меч питается — кровь, коснувшись свечения, исчезала, будто впитавшись в сталь.

Проклятый лес, проклятое оружие и странный дворецкий, с навыками опытного воина… и савр — опасный и кровожадный монстр, прижавшийся к моей юбке.

Мне вдруг как-то очень сильно стало не хватать моей властной матушки, равнодушного отца и старого, но такого простого и понятного маркиза. Если задуматься, то моя жизнь была не так уж плоха.

— Циа, — мягко позвал меня Райан, — не бойся и не шевелись, сейчас я его…

Он занес меч над напуганным савром.

— Лучше тебе будет отвернуться.

— Его нельзя убивать! — я подхватила савра на руки и прижала к груди. Тот лишь придушенно чирикнул.

Райан выругался, но меч опустил.

— Ты знаешь, что это за тварь?

— Мое домашнее животное. — соврала я не моргнув и глазом… хотя, почему соврала? Едва ли этот щенок смог бы в одиночку выжить в этом лесу. Мне все равно пришлось бы забрать его с собой. — И, раз уж ты собираешься на мне жениться, тебе придется подружиться с ним.

Райан недоверчиво переспросил:

— То есть, теперь ты согласна выйти за меня?

— Кажется… знаешь, я поняла, что ты не самое страшное, что могло бы случиться с моей жизнью.

Я очень старалась не смотреть на браконьеров, но взгляд то и бело соскальзывал на их тела. Мне не хотелось знать обязательно ли было их убивать и что теперь станет с телами. В детстве, до того, как я научилась держать свои мысли при себе, многих пугала эта моя черта — мне никогда не было жалко незнакомых людей. Я не понимала, почему я должна жалеть их, или переживать об их благополучии, если я их даже не знаю.

Но люди вокруг почему-то твердили, что сострадание — одно из важнейших качеств любой леди. И я научилась притворяться.

Перед Райаном не было смысла что-то изображать. Раз уж он помнил ту меня из детства, значит должен был представлять каким человеком я являлась. Хотя бы в общих чертах.

— Нам нужно возвращаться. — негромко сказал дворецкий, напряженно оглядываясь. — Мы не в самом безопасном месте.

Райан помог мне подняться. Савр попытался цапнуть его, но наткнувшись на злой взгляд засветившихся глаз передумал. Эта чешуйчатая дрянь умела чувствовать магию и, кажется, понимала кто для нее представляет наибольшую опасность. Что-то мне подсказывало, что защитника из него не выйдет.