Он встал, опираясь на стол, и начал шагать по кабинету из угла в угол, глядя на меня исподлобья.

– Что это? – Я бросил взгляд на стопку документов, похожих на копии каких-то выписок.

– Читай, Тимур, внимательно читай! – глуховатым голосом ответил дед. – Особенно обрати внимание на графу, где указано отцовство и срок ее беременности.

Что только что сказал старик?! Беременности?! Чьей беременности?! О чем он вообще?! Онемевшими руками я взял бумаги и попытался разобрать, что там написано, но буквы упрямо плясали перед глазами, не желая складываться в слова. Этого просто не могло быть!

– Читай, Тимур! Вслух читай! – врезался в меня победный голос деда. – Или ты все еще думаешь, что ее обманули? Или заставили?

– Миронова Ксения, 18 лет. Дата приема: 2 декабря, – начал монотонно читать бумаги, совершенно не понимая, как я залез во все это дерьмо.– Диагноз: беременность, срок 7 недель. Отец: Амиров Валерий, группа крови 1...

– Думаю, не стоит напоминать, что из страны твоя ненаглядная Миронова... или как её там... Горская... улетела больше двух месяцев назад.

Я не заметил, как выписки выпали из моих рук и рассыпались под ногами. Не помнил, как встал и вышел из кабинета деда, как спустился вниз и вышел на улицу. Я не чувствовал, как холод пробирал меня до костей. Я лишь повторял то, что увидел:

– Миронова Ксения, 18 лет, беременность 7 недель, отец – Амиров Валерий.

Дед нашел меня стоящим на коленях на голой промозглой земле. Я смотрел на серое небо и заставлял себя дышать, хотя сам не знал, зачем.

– Я не верю, дед! Я не хочу в это верить!

Он молча положил мне руки на плечи и, наклонившись, поцеловал в затылок.

– Вставай, пойдем в дом, Тимур. Не надо! Не стоит так! – Он пытался меня поднять и увести в тепло. Что-то говорил и старался успокоить. А мне было все равно.

– Беременность 7 недель, отец – Амиров Валерий, – повторял я себе под нос, надеясь, что найду какую-то ошибку, какой-то знак. Так, как было, быть не могло!

– Вылет завтра утром. Убедись во всем сам, я не хочу, чтобы ты в дальнейшем в чем-то сомневался. Закрой эту тему для себя правильно, Тимур. У тебя на это есть неделя!

– Я поеду к себе, – оторвавшись от серого неба, глухо прошептал деду.

– Семеныч отвезет, – кивнул тот.

Разрушенная квартира, разрушенные мечты, разрушенный я...

Быстро собрав все самое необходимое, я сорвался в аэропорт. Находиться в четырех стенах в беспредельном одиночестве сейчас мне было просто опасно.

К моему счастью, я без проблем обменял билет на более ранний вылет. Всего несколько часов, и я увижу все своими глазами.

Пятый «эспрессо» в зоне вылета, экран телефона перед глазами, и она на каждом снимке – счастливая, с сияющими глазами и нескрываемой улыбкой на лице. И рядом обязательно он – спокойный, надежный, внимательный. Вот он подает ей руку, когда они выходят из такси в Сен-Жермене, а вот он пропускает ее первой зайти домой, бережно придерживая за плечи. Тут он не может оторвать от нее глаз, а она, не замечая этого, что-то увлеченно рассказывает. А это самая любимая: Амиров крепко обнимает мою девочку и прижимает к себе. Черт! Посреди города. У всех на виду. На обочине какой-то дороги... А она не сопротивляется. Ей нравится. Он ей нравится. Она ждет от него ребенка. Блядь, какой же я идиот!

Ближе к вечеру смог заселиться в отель, метрах в ста от ее апартаментов. Из моего люкса частично были видны окна ее квартиры. Дед все просчитал. Всё.

Погода – дрянь. Как в те дни, когда она была только моей. Дождь, барабанивший по стеклам, невольно воскрешал в памяти ненужные и больные фрагменты нашей недолгой истории.