— Катя, Оле плохо, — сказала взволнованная Наташа.
— Боже… — моя душа ушла в пятки, и я кинулась в комнаты.
***
Олю уже положили на диван, но она была явно без сознания. Я присела рядом и попыталась понять, что с ней, позвать.
— Оля, Олечка, — говорила я нежно, чтобы не напугать её, а у самой внутри всё кричало от страха.
Что с моим ребёнком? Она ведь не болела ничем? Откуда обморок?
Привести её в чувство нам не удалось даже нашатырным спиртом.
— Скорую, — сказала я. — Вызовите скорую.
— Да вызвали, — ответил Пётр, который выглядел не менее перепуганным, чем его жена. — Но они сюда под ночь нескоро приедут. Есть, кто не пил и за рулём?
— Я не пил, — отозвался Роман и вышел вперёд. — Давайте тёплый плед. Катя, собирайся, я вас отвезу.
Плед нашли, завернули в него Олю без сознания, и Роман на руках понёс её в машину. Я, натягивая на ходу кофту, бежала следом, прихватив сумку. Роман осторожно уложил дочь на заднее сиденье, я села рядом с ней, а он на водительское место, и выехал на дорогу.
— Документы есть с собой? — спросил он, сосредоточенно управляя мощным автомобилем.
— Да, — кивнула я, — удерживая руками Олю как драгоценность, чтобы она, не дай бог, не свалилась при езде, и молила небеса, чтобы этот странный обморок не оказался страшным проявлением какой-то болезни… — Я всегда ношу с собой свои и её документы.
— Умница, — кивнул он, и дальше мы ехали молча.
В приемном покое Олю переложили на каталку, и врачи повезли её в отделение. Нас не пустили, сказали накинуть на себя белые халаты, оформляться и ждать, когда врачи дадут какую-то информацию.
Дверь закрылась, я сплела до боли меж собой пальцы рук. Я так испугалась, что дышала с трудом. Я не знала, чего ждать.
— Кать, — тронул меня за плечо Роман, и я обернулась. Серые глаза встретились с моими. — Всё будет хорошо. Тут отличные врачи, Оля твоя под наблюдением.
— Твоя Оля… — тупо повторила я за ним. А потом в один миг приняла это решение, которое изменит всю нашу жизнь. — Ром…
Он продолжал молча смотреть на меня.
— Не только моя… Оля — твоя дочь.