Когда с разглядыванием было покончено и Игнат начал ко мне приближаться с очевидной целью засосать, я резко остановила его, аккуратно поставив стопу на его грудь.

– Не разочаруй меня, сделай так, чтобы я улетела! Не зря я на тебя столько сил потратила.

И он совершенно серьезно, сосредоточенно глядя на меня, кивнул.

– Не сомневайся, я стану твоим лучшим.

Удовлетворенная итогом уговора я убрала ногу, милостиво позволив зверю сорваться с цепи и наброситься на свою податливую жертву, готовую на все ради его поцелуев. А что происходило, когда агрессивное голодное животное отпускали на волю? Сначала оно долго обнюхивало и облизывало лакомый кусок, доводя до дрожи и безумного крика.

Его умелые руки обладали магией даровать страсть. Там, где он прикасался, моя кожа, то воспламенялась, то страдала от мурашек и покалывания, тем самым еще сильнее порождая во мне жажду.

Его ладони и пальцы, то нежно, то умело-страстно лаская, сегодня меня любили... меня вожделели... боготворили.

Вдоволь продлив ожидание, животное приступало к пиршеству с особым энтузиазмом и наслаждением.

Когда развел мне ноги еще шире и твердой эрекцией ударил между них, перед глазами заплясали пьяные мушки, а по всему телу прошлась горячая волна вожделения, безумного безудержного желания, и я улетела от кайфа, как и просила своего старательного любовника.

Я так хотела этого.

Так давно.

Я под ним, в его руках.

Горю. От желания!

Которое невозможно удовлетворить.

Это чертово безумие.

А когда он вошел в меня… это было невероятно, сногсшибательно. Почувствовала такой мощный прилив эмоций под грудиной, что покрепче впилась ногтями в его плечи, а на глаза навернулись слезы абсолютного счастья.

В то прекрасное мгновение мы синхронно застонали и остановились, наслаждаясь этим ощущением, когда в первый раз, наши тела соединились.

Его член идеально удовлетворил мое истекающее возбуждением лоно.

Сегодня я отдавалась ему много-много времени и так страстно, как еще никому и никогда в жизни, до хрипоты в голосе, до слез от счастья, до полного изнеможения, пока не иссякли силы.

Я спала, нет, не так, я трахалась, как одержимая, с парнем своей лучшей подруги.

Мне было больно, стыдно, грязно и в тоже время так остро, сладко, душераздирающе, что я захлебывалась эмоциями. И в процессе безудержного секса я уверена, что все их передавала Игнату.

Но я постоянно мучилась, гадая:

Кого он представлял, когда трахал?

В кого он с такой страстью погружался?

В ее или в меня?

К чьему телу с таким безумным притяжением рвался?

Чью соблазнительную улыбку и чей страстный взгляд видел перед собой?

Эти позорные мысли измучили меня, оставив горький отпечаток на нашей ночи.

И если бы хоть раз, Игнат в порыве страсти нечаянно назвал меня «Ульяной», я бы непременно сдохла от мгновенного разрыва сердца.

И чем больше я задавалась этими вопросами, тем сильнее старалась передать свою страсть. Становилась активнее: еще яростнее целовала, ласкала, брала в рот или быстрее подставляла тело для безумного ритма любви.

Это была самая ужасная, горькая ночь в моей жизни, потому что я предала себя, своих любимых и родных, я растоптала себя, уничтожила.

И в то же время это была самая лучшая ночь, часы, день моей жизни, ведь ничего похожего я никогда еще не испытывала и вряд ли уже испытаю.

Одно точно осознавала: в эту незабываемую ночь я продала душу Дьяволу...

***

Сквозь утреннюю дрему почувствовала аромат свежесваренного кофе. Затем шеи коснулось горячее дыхание, а после – ощутила прохладу нежных губ. Медленная горячая дорожка поцелуев по шее к ушку обожгла кожу.