Служанка так и стояла неподвижно, не отвечая на мой вопрос. Это показалось очень странным. Что такого в том: закрывали меня или нет?

- Не могу знать, - сказала она, наконец, еле слышно, - первым вошел пан Гредир, он забыл у вас вчера свои книги.

И быстро вышла, чтобы я не успела задать других неудобных вопросов. Вот почему пуфик оказался пустым. Странно, что лекарь не озаботился моим отсутствием. Или его интересовали только его вещи?

Вот и узнаем заодно. Я оперлась на мягкую спинку и прикрыла глаза, пока дожидалась. Силы стремительно таяли, но мне нужно было прояснить некоторые моменты. Поэтому заставляла себя держаться на голом энтузиазме.

Мина вернулась быстро, поставив передо мной чашку с ароматным напитком. От него спиралью вверх поднимался пар. Девушка с опаской скосила глаза на пузырьки с лекарствами, которые я положила на столик рядом с собой, но промолчала. А я вдруг поняла, что в еду или напиток мне тоже могли что-нибудь подбросить.

К горлу тут же подступила тошнота, а разумом овладела паника. Но пришлось успокаивать себя усилием воли. Ведь Мина могла отравить меня уже не один раз за эти пару дней. Нарушитель моего спокойствия же пришел только вчера. И не факт, что он подсунул мне яд. Да и возникли сомнения, что он приходил на самом деле.

Пан Гредир явился тогда, когда я смело записала себе в диагнозы паранойю. Хоть и смутно представляла, что это.

- Доброе утро, кирия, - растянул в клыкастой улыбке губы он, - вижу, вам гораздо лучше.

Оценить, рад лекарь этому или нет, я не взялась.

- Да, спасибо, - кивнула я ему.

- Вы позвали меня, чтобы сообщить о самочувствии?

- Не совсем, - закусила я губу и покосилась на пузырьки с лекарствами, - я хотела бы поинтересоваться, какими именно снадобьями вы ставите меня на ноги.

Гоблин озадаченно приоткрыл рот, а глаза его округлились. Пнула себя мысленно, я веду себя слишком рассудительно. И никакой потерей памяти это не объяснишь.

- Просто, - я сделала вид, что смутилась: потупила глаза, сжала пальцами ткань платья, - вчера после них мне было нехорошо, - я запнулась, выражая крайнюю степень смущения, - я весь вечер провела в ванной комнате.

Гредир моргнул, я продолжала за ним наблюдать из-под опущенных ресниц, и присел напротив.

- Странно, - почесал он жидкую бородку, которую я только заметила, и покосился на склянки около моего локтя, - раньше отторжения высших зелий ни у кого не происходило.

“Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу!” - пронеслось в моей голове.

- Может, - протянула я осторожно, продолжая наивно хлопать ресницами, - это тоже из-за проклятия?

Гредир пощипал свою бородку кончиками пальцев и пожевал задумчиво губы. Я же внутренне напряглась, ожидая ответа, сердце билось часто-часто от страха, а в голове собрались нерадостные мысли о том, что меня теперь будут исследовать тщательнее.

- Возможно, - ответил он, наконец, отчего с моих губ сорвался облегченный вздох, - а снадобья самые распространенные, хоть и высшие. Укрепляющее, восстанавливающее, сильной дозировки. Скажите, как ваше самочувствие? Я вижу, сегодня вы снадобья не пили.

- Самочувствие сносное, - ответила, покосившись на пузырьки, - правда, быстро устаю.

- Я до сих пор удивлен, что вы встали на ноги, - лекарь позволил себе скупую улыбку, - а как с вашей памятью?

- Ничего конкретного, - поджала я губы, соображая, чтобы ему ответить, - все кусками. Нет единой картины. Ощущение, что кто-то стер большую их часть.

- Советую вам сообщить об этом отцу, - задумчиво протянул гоблин, - он озаботится тем, чтобы подыскать специалиста по человеческой магии.