Папа с мамой не хотели, чтобы я жила на какой-нибудь уединенной вилле вдали от людей, поэтому везде, где я была вынуждена жить, меня размещали в крупных отелях. Так родные могли быть уверены, что рядом со мной всегда будет кто-то. Конечно, охрану отец тоже приставал, хоть охранники никогда себя не выдавали, я все же знала — за мной наблюдают и охраняют. Это, разумеется, необходимость.

Наспех умывшись и придав волосам более-менее божеский вид — за эти месяцы они довольно сильно отросли — я натягиваю лёгкий топ и короткие шорты, после чего вместе с Мэй выхожу из номера прямо в уже полюбившуюся жару Сейшельских островов.

Красота здесь, конечно, невероятная. Мне нравится каждый уголок Маэ. Удивительная природа этого места завораживает, а местные жители придают своеобразный колорит.

— Заскочим в продуктовый сначала? — спрашиваю подругу, когда мы выходим на тропу, с которой начинается почти каждый наш день.

Сначала мы идём к океану, чтобы искупаться, потом в магазин или на рынок за фруктами для детей местной школы, которых я учу русскому. Это небольшая подработка — я в ней не нуждаюсь, просто мне нравится этим заниматься. Честно говоря, раньше я никогда не думала, что смогу получать такое наслаждение от работы с ребятишками. Это ещё один плюс моего вынужденного бегства — я нахожу себя, открываю новые грани собственной личности.

— У тебя же сегодня нет занятий.

— У меня нет, но у ребят есть. Хочу просто занести гостинцы.

— ОК, — Мэй пожимает плечами и кивает.

В магазине я, как обычно, беру свежие фрукты в нарезке и сок. Одно из достоинств островов — много свежей и вкусной еды. Поверьте, сильно отличается от супермаркетов Москвы и даже от ресторанных блюд.

По привычке замечаю охранников, которые следуют за нами с Мэй. Они выглядят как обыкновенные европейские туристы, но я точно знаю, что это охрана отца. Во-первых, лица знакомые, ведь я довольно часто их вижу. Во-вторых, мужчины физически подготовлены и выглядят настоящими амбалами с каменными прессами. Удивительно, что Мэй никогда их не замечала и не задавала вопросов типа "те парни за нами следят?" или "может, это любовная любовь?"

Мэй я о своём бегстве не рассказывала, потому что... побоялась. Вдруг она перестанет со мной общаться? А мне ведь так нужен друг. Я сказала подруге лишь то, что вынуждена жить на островах по семейным обстоятельствам.

— Я тебя тут подожду, ты иди, — Мэй машет рукой, когда мы подходим к школе, которая находится недалеко от пляжа, где мы обычно купаемся.

Подруга усаживается на скамью и открывает коробочку с фруктами, цепляет кусочек ананаса пальцами и заталкивает в рот. Я же направляюсь в здание, но когда поворочаиваюсь, врезаюсь в какое-то препятствие, а подняв глаза вижу перед собой крепкую мужскую грудь, затянутую в белую рубашку.

— Ой, простите! — машинально произношу на русском, потом поправляюсь. — I'm so sorry!

На удивление хриплый мужской голос, от которого мурашки расползаются по рукам, отвечает тоже на русском:

— Ничего страшного. Вы не ушиблись?

Поднимаю взгляд выше. Ещё выше.

Боже, какой он высокий...

Солнце слепит, поэтому лицо незнакомца не сразу становится четким и различимым. Лишь сощурившись я, наконец, вижу его голубые, почти небесного цвета глаза...

****

— Не ушиблась, — отвечаю тихо, машинально оглядываясь на отцовскую охрану.

Они наверняка заметили, что со мной говорит незнакомый мужчина, но никакого проявления настороженности с их стороны я не замечаю.

— Это хорошо, — возвращает к себе внимание незнакомец.

— Что хорошо?