«Судя по всему, она действительно любит пошутить, возможно даже слишком», – подумал я.

– Вы совсем как ребенок, но вообще так жить нельзя, – заметил я.

Она рассмеялась:

– Мне двадцать четыре года, я совсем не ребенок, и мне хочется жить именно так.

– Почему вы все это мне рассказываете? Что мне стоит отправить вашему отцу телеграмму?

Она покачала головой:

– Вы не сделаете этого. Я поговорила о вас с Джузеппе Френзи. Я бы не привела вас сюда, не будь я в вас уверена.

– А почему вы привели меня сюда?

Она посмотрела на меня, и от ее взгляда у меня внезапно перехватило дыхание. Выражение ее глаз не давало усомниться в том, что она делает мне приглашение перейти к активным действиям.

– Вы мне понравились, – сказала она. – От итальянских мужчин можно и устать. Они так горячи и так прямолинейны! Я попросила Джузеппе, чтобы он пригласил вас на вечеринку, и вот мы здесь.

Не подумайте, что я не почувствовал искушения. Я понимал, что все, что мне надо сделать, – это встать и заключить ее в объятия. Но это было слишком вульгарно, слишком просто. К тому же вставал вопрос о моей работе. Он интересовал меня больше, чем роман с Хелен.

Я поднялся на ноги:

– Понимаю. Что ж, становится поздно. Я должен, перед тем как ложиться спать, кое-что сделать. Мне надо идти.

Она посмотрела на меня, а ее губы сжались.

– Но вы не можете уйти сейчас. Вы только что пришли.

– Сожалею. Мне надо идти.

– Вы хотите сказать, что не желаете оставаться?

– Дело не в том, что я хочу, а в том, что собираюсь сделать.

Она подняла руки и пробежалась пальцами по волосам. Возможно, это самый провокационный жест, на который способна женщина. Я был почти побежден, но все-таки не совсем.

– Я хочу, чтобы вы остались.

Я отрицательно покачал головой:

– Мне действительно надо идти.

Несколько мгновений она внимательно смотрела на меня ничего не выражающим взглядом. Затем пожала плечами, опустила руки и встала.

– Что ж, если вам так хочется. – Она подошла к двери, открыла ее и вышла в переднюю.

Я не хотел уходить. Мне пришлось сделать усилие, чтобы выйти в коридор.

– Может быть, вы согласитесь как-нибудь поужинать со мной или сходить в кино?

– Это было бы очень приятно, – вежливо ответила она. – Всего доброго.

Она слегка улыбнулась и захлопнула перед моим носом дверь.

Конечно, все это не могло так оставаться. Отношения между таким мужчиной, как я, и такой женщиной, как Хелен, рано или поздно должны были стать более сложными.

Я пытался выбросить ее из головы, но безуспешно. Перед моим взором стояло выражение ее глаз, когда я уходил. Я знал, что меня ждут неприятности, но она была такой притягательной, что любые проблемы казались несущественными. В моменты просветления я говорил себе, что, судя по всему, она сильно развращена, но потом думал – ну и что?

В следующие пять или шесть дней она не выходила у меня из головы. Я не говорил Джине, что видел Хелен на вечеринке, но моя секретарша была слишком догадлива, и я стал ловить на себе ее загадочные вопросительные взгляды.

К шестому дню я уже почти дошел до ручки. Эта симпатичная блондинка заняла в моей голове столько места, что я не мог сосредоточиться на работе. Я решил вырвать эту занозу и, придя домой, позвонил ей.

Ответа не было. Я звонил три раза за вечер. На четвертый раз, около двух часов ночи, трубку сняли, и я услышал ее голос.

– Алло?

– Это Эд Доусон, – проговорил я.

– Кто?

Я усмехнулся в трубку. Все было шито белыми нитками. Мне стало ясно, что она так же интересуется мною, как и я ею.

– Давайте вспомним. Я тот парень, который работает в римском офисе «Вестерн телеграм».