И я с любопытством и неверием наблюдала за тем, как Николаевич вынимает из него какой-то пакет.

– Понимаете, просто моя жена… В общем, она тут недавно назаказывала косметики всякой, ей бесплатно почти досталось, по скидкам. Она ж у меня постоянный клиент где только можно… В общем, – махнул он рукой, – не разбираюсь я в этих ваших женских штучках. Просто покупаю ей, что она хочет… Не о том я! В общем, держите!

Я отшатнулась, качая головой.

Подарок? Мне?

С чего это вдруг…

– Да возьмите, возьмите! Там всё новое, хорошая косметика. И покажите этому козлу, какой он идиот! Прошу меня простить… – прочистил он горло, и уже своим привычным, наставническим и уверенным тоном договорил: – Не позволяйте ничему сбивать вас с ног. Хотя бы ради дочери. Ей нужна сильная, красивая и уверенная в завтрашнем дне мама. Особенно сейчас! И всё, – вновь смутился он, сунул мне в руки пакет и замахал на меня руками, едва ли не выталкивая за дверь, – идите, идите с богом!

И я вышла в коридор, со слезами на глазах и в смятении. Не понимая, тронута я его участием или чувствую себя униженной.

Мир сходит с ума…

Но Павел быстро вернул меня в реальность своим сообщением:

«Я буду дома поздно, прости, у меня важные дела. Укладывай Соню, пусть меня не ждёт. Но когда вернусь, мне нужно будет с тобой серьёзно поговорить».

Я судорожно выдохнула, не позволяя себе больше плакать. И без того знала, что Лиза наверняка как-то свяжется с ним и обо всём доложит. Ничего…

За эту бессонную ночь я успела передумать многое. И решила, что даже если он сам предложит развод, пока дочери не сделают операция и она не встанет на ноги, я никуда не уйду! Объясню всё Павлу, если он не понимает сам. Или, не знаю, как, но заставлю его вместе со мной играть спектакль под названием «нормальная семья». Но моей дочери из-за его предательства хуже стать не должно!

И не станет.

Он не посмеет, не посмеет решить иначе!

Злость придала мне сил, решимость – уверенности. И я вернулась к дочери, чтобы собрать её в дорогу домой.

7. Глава 7 

Роза вела Сонечку за руку к выходу из отделения, а я шла, навьюченная сумками, как вол, позади и смотрела на них неотрывно. Мне не верилось, что это действительно происходит. Наконец-то мы едем домой!

Больше месяца Соня провела в этих стенах. Подумать только… Да и я редкие дни ночевала не здесь.

И вот мы спускаемся в лифте, он трещит, и сердце моё начинает колотиться всё громче и громче. Нервы ни к чёрту. Ведь всё уже хорошо...

Но мы подходим к выходу из больницы, а волнение моё растёт, словно я и правда ожидаю, будто что-то произойдёт и мы не уедем отсюда.

Нельзя быть такой впечатлительной. Хорошо хоть со стороны обо мне так не скажешь.

Надеюсь…

И мы выходим.

Воздух прохладный, недавно прошёл дождь. Соня всё норовит влезть в лужи и расплескать их своими новенькими, блестящими ботиночками, которые подарил ей отец.

Роза, конечно, принялась ворчать на это. А я вдруг поставила все сумки на лавочку у крыльца, взяла дочь за руку и вместе с ней пробежалась по самой длинной и чистой луже, что попалась нам на пути!

– Не смей! – ох и противный же голос у Розы, когда она кричит… – Не смей, угробишь мне внучку!

Она пробежала всего ничего, довольно медленно…

– Всё в порядке, – заверила я нашу бабушку, но она лишь с недовольным лицом прошла к своей белой машине, что ждала нас неподалёку.

– Она не рада, – протянула Соня огорчённо, глядя ей вслед, – что я еду домой…

– Да ты что? – подняла я её на руки. – Неправда! Все рады. И мы отметим это, как собирались.