***

Айпери думала, как улизнуть из дома и уехать в столицу. Можно там комнату у какой-то бабушки снять. Девушка уже смотрела объявления на сайте недвижимости. Беда в том, что отец родился в консервативной семье и не желал принимать ничего нового.

Финансами в доме заведовал всегда он. Маме выдавалась определённая сумма на продукты каждую неделю. Если нужно было купить одежду, шли вместе в выходной в торговый центр. На школьный буфет денег не давали. Мама сама пекла дома хлеб и пироги, поэтому брали еду с собой. О карманных деньгах речи вообще не шло.

Единственный вариант – попросить денег у бабушки с маминой стороны. Та была добрая и иногда давала на сладости. Родители отца предпочитали сами покупать внукам гостинцы и приносить.

Айпери полола грядки в огороде, где под жарким солнцем росли: сочная морковь, ярко-зелёный лук и кусты картофеля с крупными листьями. Дом её семьи был небольшим, но кирпичным, с деревянными ставнями и крышей, покрытой красной черепицей. Во дворе стояла беседка, в которую летом приглашали гостей.

Когда она встала с корточек, то увидела, что у забора стоит Нурбек, который жил в начале улицы. Ему было двадцать пять, недавно вернулся с учёбы и уже работал. Высокий, с широкими плечами, он носил аккуратно подстриженные тёмные волосы и лёгкую щетину. Его карие глаза смеялись, а в уголках губ застыла привычная уверенная ухмылка. На нём была простая, но опрятная рубашка и тёмные брюки. Видно, что парень следил за собой.

– Привет, Айпери, – улыбнулся он.

– Привет. Чего пялишься на меня, Нурбек? Проходи мимо, папа увидит, погонит тебя метлой, – нахмурилась девушка.

– Любуюсь тобой, Айпери. Когда я уезжал, ты совсем девчонкой была, а вернулся – расцвела, как роза. Может, я к твоему отцу свататься приду? Дай только калым накопить, – ухмыльнулся парень.

– Я замуж не собираюсь, учиться поеду, поэтому ходи мимо моей калитки, Нурбек, – резко сказала Айпери и пошла в дом.

Мама готовила обед, а стол стоял напротив открытого окна. Как только девушка появилась там, мать сразу строго спросила:

– Ты чего там с Нурланом Устабаевым сцепилась? Тебе делать больше нечего?

– Я не виновата, он сам у нашего забора стоял. Говорит, накопит калым и свататься придёт. Я ответила, что не пойду замуж.

– А почему нет? – на кухне появился отец. – Устабаевы – семья уважаемая. Нурлан академию МВД окончил, хорошая у него профессия, нужная, следователем работает.

– Папа, только не говори, что подыскиваешь мне жениха. Я по твоей указке замуж не пойду, – заявила Айпери смело, хотя внутри всё дрожало от страха.

Отец никогда не бил, но мог ударить словом. Иногда его нравоучения обижали до слёз, но уж лучше так, чем ремень. Её одноклассницу отец порой лупил за провинности.

– Я, может, и закостенелый, как древний мамонт, но не до такой степени. Никто тебя замуж не отдаст, ежели жених не нравится. Но учти: отговорки я долго терпеть не буду. А уж если семью вздумаешь опозорить, выдам замуж в один день и не пожалею. Помоги матери обед приготовить, что стоишь, как не дома? – строго сказал отец и ушёл.

Через мгновение раздался его крик:

– Нурика! Фатима! Вам особое приглашение на кухню нужно?! Живо матери помогать, лентяйки!

С детства родители приучали детей к работе. Сначала – убирать игрушки, потом – всё остальное. Айпери помнила, как в семь лет училась стирать одежду руками, хотя в доме была стиральная машина. Уборка распределялась на всех: когда девочки подросли, в десять лет мама доверила Айпери нож, и та помогала готовить.

Отец тоже не лежал на диване, он выполнял мужскую работу по дому, в огороде всё самое тяжёлое на нём, когда сажали грядки и убирали урожай. Мастеров нанимать не приходилось, он сам мог и кран починить, и розетку поменять.