Я освободилась где-то в одиннадцать вечера. Уставшая, но довольная, еле добралась домой, а мысли невольно вернулись к Киру. Я подумала, что лучше позвонить, но было уже поздно, да и скорее всего, он уже спал. На следующий день с самого утра снова моя смена, поэтому мне нужно было хорошо выспаться. И только я переместилась в кровать, как мой телефон громко завибрировал, оповещая о новом сообщении. Я чуть не подпрыгнула на месте.

Мне не нужно было смотреть, чтобы понять от кого пришло сообщение.

Это был Кир.

10. Глава 9

Наши дни.

— Дура ты, Саша, — вынесла свой вердикт Настя, подкуривая очередную сигарету. — Наивная дура.

А я молчала. Просто молчала, впившись волнительным взглядом в задумчивую Настю, которая взобралась на подоконник и свесила одну ногу вниз, медленно выдыхая клубы дыма. На самом деле, она курила не так часто, но все равно я всегда была категорически против этого. Сама пробовала пару раз, но мой организм отверг эту дрянь. А сейчас… Мне вдруг захотелось втянуть дым. Говорят, это успокаивает…

Я нервно сглотнула, подавив это внезапно возникшее желание, и, встряхнув головой, продолжила смотреть на подозрительно притихшую Настю. Она вглядывалась куда-то в окно, не замечая ничего вокруг, но в следующий миг, оторвавшись от своих размышлений, потушила докуренную сигарету о пепельницу и потянулась за новой.

— Насть, — наконец произнесла я не своим голосом, внимательно следя за её действиями. — Может хватит?

Она остановилась, бросив на меня равнодушный взгляд, а затем продолжила свои действия, вновь подкуривая сигарету.

— Ты знаешь, — вдруг начала говорить подруга, снова повернувшись к окну и выдыхая дорожку дыма через нос. — А я ведь думала, что мы с тобой в доверительных отношениях.

— Насть…

— Нет, подожди, — она остановила меня, подняв указательный палец вверх. — Дай мне сказать.

Я послушно замолчала в ожидании. Не знаю, чего я боялась больше: услышать то, что она сейчас мне скажет или моей реакции на это.

— Я могу тебя понять, — ровным тоном начала говорить подруга. — Правда. И, поверь, это не самое худшее, что может быть. Только… — она запнулась, направляя на меня глаза, а затем продолжила: — Ты его всё еще любишь?

Я замерла, а мое сердце начало стучать в два раза громче. Что я могла ответить? Сказать правду или солгать? Но мне хватило смелости признаться самой себе в очевидном.

— Я… Я не знаю, — как можно равнодушней ответила, пряча от нее взгляд.

Я понимала, что Настя права: это не самое худшее, что может быть. Но… Она ведь не знает всего. Да, я не решилась рассказать ей обо всем. Слишком больно вспоминать то, что разрушило меня окончательно.

Настя сделала глубокую затяжку и, выдохнув через рот, потушила окурок, после чего спрыгнула с подоконника, прислоняясь к оконному косяку.

— Так значит, он был причиной твоего состояния? — спросила она, напоминая мне то время, когда мы с ней только познакомились. — И ты до сих пор по нему сохнешь, — вынесла очередной вердикт, буравя меня внимательным взглядом.

Я только открыла рот, чтобы ответить, но, не найдя что сказать, сжала губы в тонкую линию и повернула голову к окну.

— Серьезно, Саш? — удивленным тоном произнесла подруга, глядя на меня в упор. — Ты три года убиваешься по нему? Знаешь, я даже упущу тот момент, когда ты скрыла от меня это, но… Это же мазохизм! Сколько красивых парней вокруг! А скольких ты отшила! Это просто верх моего понимания, — вспыльчиво проговорила она, прилепив ладошку ко лбу.

— Я не убиваюсь по нему, — попыталась возразить, но в ответ Настя лишь недоверчиво хмыкнула.