– А что будет с Лейлой? – тихонько спрашивает Ясмина, и Багир еле сдерживается.

Они и вправду сговорились!

– Я тебе уже ответил на этот вопрос, – цедит сквозь зубы он, чтобы не сорваться и не закричать.

– Хорошо, – склоняет голову Ясмина, видимо, заметив недовольство своего Господина. – Но я хочу, чтобы Джамил нашел похожую…

Ее фразу прерывает стук в дверь, и на пороге оказывается Амира.

– Мне нужно твое разрешение поехать в Бир-Джедит, – ледяное высокомерие окатывает наложницу всего лишь раз, и сестра отворачивается.

– Зачем? – брови брата приподнимаются в удивлении.

– Я хочу повидать свою подругу, Заиру, – лицо Амиры словно камень.

Багир догадывается, что ей не хочется говорить в присутствии наложницы. Надменность Амиры льется через край во всех жестах и даже интонации голоса. Но теперь это лишь забавляет его, а не злит, как раньше.

– Хорошо, – отвечает Багир и обращается к Ясмине. – Ты можешь быть свободна. Как я и говорил, служанку скоро найдем другую. Джамил, проводи ее.

Ясмина повинуется, а как только ее стройная фигурка скрывается за дверями, сестра набрасывается с вопросами:

– Новая служанка?! – возмущенно тараторит Амира – Эти нахалки требуют еще служанок или им не нравятся те, которых находят?

Багир окатывает подчиняющим взглядом сестру, и та поджимает губы в жесте недовольства.

– Лейла не будет больше служанкой. Это я так решил, а не Ясмина, – гневным басом разносится фраза, сказанная братом.

Амира лишь недоуменно пожимает плечами в знак принятия информации.

– Ты тоже можешь идти, – Багир протягивает бумагу с его подписью.

Как только он остается один, наваливается странная изматывающая тоска. Призрачный образ бывшей жены пропитывает все вокруг энергетикой трагичности, невыносимой тяжести воспоминаний.

Багир садится в кресло и закрывает глаза. Что снова так напомнило белокурую блондинку из США? Что снова привело к разрывающим мучениям, которые накрывали, будто песчаная буря в пустыне?

Он усмехается про себя.

Никто не подозревает, что он собирается сделать с Лейлой. И, похоже, это беспокоит не только Ясмину

***

Джамил ведет меня куда-то вниз по лестнице, и сердце заходится от нервного ритма в груди.

Мы в двадцать первом веке, где цивилизация шагнула далеко вперед, но меня ведут в темницу для непокорных рабынь! Как будто прошлое откатилось обратно на тысячу столетий, и вернулись зверские обычаи.

Я не могу сказать даже слова. Давящая горло безысходность забирает последний кислород в легких. Кусаю губы, чтобы не начать плакать.

“Не буду, не буду унижаться! И не позволю меня унизить! Пусть лучше убьют…” – последние слова острым лезвием проходят по сознанию.

Длинный темный коридор еще больше нагоняет панику. Джамил открывает одну из дверей, и я чуть пошатываюсь от ужаса.

Внутри самая настоящая камера. Как в тюрьме. Только здесь порядком чище, и стены не такие темные, как обычно.

– Проходи, – говорит он тихо.

Перешагиваю порог, и дверь бесшумно закрывается сзади.

Светло-серые стены, узкое зарешеченное окошко вверху, кровать, застеленная одним лишь черным покрывалом, в правом углу – зона санузла, огороженная стенками примерно в половину моего роста.

Сажусь на кровать и закутываюсь в покрывало. Зубы от кошмара происходящего отбивают чечетку.

Здесь не холодно, но меня трясет ледяная лихорадка. Укутываюсь прямо с головой и чувствую, как щеки становятся влажными. Слезы бегут сами. Я ничего не могу с этим сделать. По крупицам растворяется уверенность, что я и вправду была хоть кому-то нужна в этой жизни.

А теперь ждет финал…