— Сеструху не трогать, — дал команду извращенец, — пока что.

Авроре перехотелось как-то существовать с оборотнями под одной крышей. Она безуспешно брыкалась в цепких лапах черноглазого мужчины, который принялся расстегивать ее куртку. А вот это уже попахивает зачатками изнасилования. Склизкие мурашки ринулись атаковать кожу, а тошнота подкатила к горлу. Глаза защипало, но Аврора решила, что лучше откусит себе язык, чем проронит хоть одну слезинку.

— Ну-ну, не дергайся, и я все сделаю аккуратно, — пообещала белая голова, постанывая в ухо Авроре.

— Тьфу, ирод весенний, — она с размаху внезапно впечатала острый, уже оголенный локоток в глаз насильнику, — если ты думаешь, что меня возбудят звуки умирающего тюленя, то глубоко ошибаешься.

— Как это, — мартовский кот как-то приуныл, покачиваясь из стороны в сторону, — ты должна сейчас валяться, не в силах встать.

— Опасная жертва попалась, да, Вася? — Аврору в охапку заграбастала иная ручища.

Она сглотнула и подняла синие глаза на хозяина знакомого бархатного голоса, который щекотал ухо настолько, что отдавало сладостными волнами внизу живота. Николаус раздавал команды подошедшим волкам. Аврора дрожала от мысли, что бы могло с ней случиться, если бы не подоспел вожак.

Она затихла, прильнув к напряженному Николаусу. Он погладил ее по шелковистым волосам. Злило, что эти слюнтяи спокойно бродили по его территории. Аврору трясло.

«Малышка совсем замерзла», — подумал Николаус, нацепив на плечи девушки приспущенную и разорванную куртку.

Как же эта девочка сладостно пахнет. Манит шелковистыми блондинистыми волосами, сексуальной грудью, которая прижимается твердыми вершинками к его торсу. Николаус не знал, какие силы удерживают от желания сорвать с девушки футболку и коснуться девственного тела. Нюх не обманывает — девушка невинна.

Какое у нее имя… Аврора… Оно создано для того, чтобы соблазнительно рычать в маленькое ушко, слегка прикусывая и облизывая, дразня, вытаскивая из груди приглушенные стоны.

Аврора спокойно прижималась к малознакомому оборотню, а все потому, что ей было чертовски страшно. Страшно отлипнуть от Николауса, посмотреть в холодные глаза и не заметить там ничего, кроме уничтожающего взгляда. Страшно доживать сегодняшний день лишь из-за ужаса, который может настигнуть завтра.

Жизель наслаждалась немой сценой: оборотни озирались на вожака, прижимающего человеческую девушку, а та молчала, сжимая руками края футболки Николауса. Н-да, когда она еще так насладится налаживанием отношений собственного брата.

— Альфа, все сделано. — Один из оборотней подошел к Николаусу и сообщил о проделанной работе.

— Отличная работа, — безэмоционально ответил вожак, продолжая перебирать пальцами волосы Авроры.

Как только оборотень отошел, Николаус обратился к притихшей Авроре:

— Кто разрешал выходить?

От такого тона она вмиг отлипла от горячего тела оборотня и застыла, не в силах выдавить ни слова.

Какие тут слова подойдут, когда на нее смотрят пожирающим… ах, нет, скорее, убийственно-удушающим взглядом. Аврора отступила назад, дабы дать возможность извилинам работать, авось и сбежать получится.

— Стоять, — рявкнул Николаус, а она так и застыла на месте.

Нет, сбежать все-таки не получится. Догонит, еще и звиздюлей сверху навалит… Николаус подошел к Авроре и наклонился очень низко. Аврора затолкала страх поглубже и округлила глаза. Не от страха, а от смелости, понятно?! Выкуси.

— Говори. — Приказной тон Николауса лишь убедил ее молчать, словно партизана.

А что говорить-то? Она молча покосилась в сторону Жизель, бросая раз за разом умоляющие взгляды, но та молчала, заинтересованно разглядывая почки на деревьях. Вот же… зараза волчья…