Марат смотрит на меня так, будто я создана из хрусталя. И если слишком сильно на меня подуть, то меня снесёт ветром и я разобьюсь на миллион осколков. Разве мужчина, который так смотрит на жену, может изменять?

Не в силах себя контролировать, тянусь к нему, обнимая за шею. Вдыхая такой знакомый аромат. Марат в ответ сминает меня, вжимая в своё тело. И я остро ощущаю его желание.

Целует в висок и поднимает на руки, заставляя меня вскрикнуть от неожиданности.

– Ты что делаешь? – непроизвольно улыбаюсь.

– Уношу тебя в кроватку. Скоро мы станем богатыми и тебе больше не нужно будет работать, – самоуверенно заявляет супруг, отправляя мои брови от удивления взлететь до самой макушки.

– Ничего себе заявления. Значит, буду ходить с тобой по магазинам, показывать пальчиком на сумочку стоимостью с почку и говорить писклявым голосом: «Купи, зай?»

– Да, зай, – передразнивает муж, бросая меня на кровать.

Целует в лоб и, упираясь ладонями в кровать, строго смотрит.

– Теперь спать.

Одна часть моего сознания хотела дистанцироваться. Обдумать все факты, оказавшиеся в моем распоряжении. Потому что я знала как минимум один – моему мужу пишет сообщения какая-то женщина. А он, очевидно, пытается это от меня скрыть. Хотя до сегодняшнего дня я была уверена, что между нами нет секретов.

С другой, внутри появилось неприятное чувство. В моё сознание, как в наливное яблочко, вполз червячок сомнения.

А вдруг я его потеряю?

Дорогие читатели, приглашаю вас в свою новинку.

Будет больно, сладко и горячо)

Очень жду вашей поддержки)

Первую неделю проды будут выходить каждый будний день, далее - 3-4 раза в неделю.

2. Глава 2

Глава 2

Из-за легкого недомогания вернулась домой раньше. Целый день пыталась выкинуть из головы ту эсэмэску, убеждая себя, что это лишь игра воображения. Но получалось с трудом. Стоило страшной догадке продвинуться дальше в моём воображении, как я представляла самое худшее. Марата с другой женщиной. От этой мысли становилось невыносимо больно.

Должно быть, поэтому у меня так разболелась голова.

Как только зашла в квартиру, тут же ощутила неладное. Около входа стояла чужая женская обувь. И знакомый въедливый запах восточного парфюма вызывал у меня приступ тошноты. Каждый раз.

А затем к обонянию присоединились и иные органы чувств.

Что-то заставило меня не сразу зайти в гостиную. Может, её тон, который я разобрала раньше, чем поняла смысл сказанного.

– Маратик как в двадцать лет вперился в эту вертихвостку взглядом, так больше не отходил. Вику-у-у-ся, – свекровь протягивает моё имя, коверкая до безобразия, – Викуся то, Викуся сё. А дома вечно срач. Вот зашла хоть прибраться у них немного. Не могу видеть, что сын так живёт. Приворожила его эта ведьма. Присосалась и никак отлипнуть не может от моего сына. Ещё и пустобрюхая ходит. Даже бог не даёт им ребёнка. Неспроста ведь. Не пара она моему Марату. Он такой видный. Такой статный. А эта… Фу! Кожа да кости. Взглянуть не на что. Сама ни черта не жрёт и сына моего не кормит.

Я и до этого дня знала, что Антонина Петровна, мягко говоря, меня недолюбливает. Но она никогда ничего подобного в открытую не высказывала мне. А глаза её злые… Я старалась не замечать.

Теперь же мне было просто страшно выйти из прихожей. Внутри всё клокотало. Нет, не от ненависти. От жуткой брезгливости. От чувства, похожего на то, когда ты долгое время находишься рядом с помойной крысой, но не сразу её замечаешь.

Если бы не Марат, наверное, я бы не стерпела. Высказала бы всё, что думаю об этой грязной исповеди. Но не могу.