— Я знаю, что из клуба Евгения уехала с тобой. Более того, что она была в бессознательном состоянии, — обвиняюще произносит младший брат.

— То есть, ты пытаешься сказать, что это я привел ее в такое состояние? Что заставляет тебя так думать? — сдвигаю брови.

Все в моей семье знают, как я отношусь к наркотикам. Когда встречался с Марго, она принимала разное. Именно это разрушило наши отношения. Я любил ее безумно. Она пыталась подсадить меня на свою любимую дурь. Уговаривала принять, попробовать. Чтобы ощущения были ярче, например, во время секса. Я категорически отказывался. Мы скандалили, потому что я пытался уговорить ее пройти лечение, пока не поздно. Она изменила мне не потому что разлюбила, или ей не хватало меня в постели. Призналась, что от отчаяния. Чувствовала, что теряет меня и это вселяло в нее дикий страх. И она увеличивала дозу, чтобы справиться с этим страхом.

Кахир все это знает. Я спортсмен, пусть и бывший. Не принимаю никогда и ничего. Ну и поить баб всяким дерьмом — не мой профиль.

— Прости… Я не это имел в виду. Ты приехал, она уже была поплывшей. Ребята сказали. Лика страшно расстроилась, когда узнала об очередном срыве матери. Я уехал с ней, не подумав про Женю. Если бы я знал, в каком состоянии она была. Она танцевала со Станиславом. Я не знаю, что и думать, Берслан...

— Что за Станислав? Мне нужны его данные.

— Думаешь, он? Но если это так…

— Понятия не имею. Но выясню.

— Хорошо, только зачем тебе это? Ты ведь не из тех, кто помогает все подряд? Что у тебя с ней?

— Послушай, Кахир. Ты повёл в клуб нашу двоюродную сестру и эту девушку, Евгению. Я приехал только потому что меня попросил отец, найти Лику. Я нашел служанку из дома отца в бессознательном состоянии, она явно была под чем-то. Если бы я не приехал, все могло бы закончиться плачевно для Евгении. Если ты не можешь обеспечить безопасность девушек, которых берешь собой, то лучше ходи один по клубам.

— То есть, ты сейчас все сваливаешь на меня? — взрывается от негодования Кахир. — Она провела ночь в твоей квартире! А для матери придумала байку, что ночевала у подруги. Между вами что-то было? — сверлит меня взглядом.

— Почему ты интересуешься? Питаешь к ней какие-то чувства и надежды?

— Я не собираюсь отвечать тебе на этот вопрос.

— Ну, тогда и я не собираюсь откровенничать, не думаю, что должен это делать. Успокойся Кахир. Баб нам делить точно не стоит. Я всегда уступлю тебе, если ты имеешь виды на эту — только скажи.

— Нет, мы просто друзья, — выпаливает младший.

Чувствую облегчение, которое мне совсем не нравится. Ведь с трофеем поставлена точка. Она стала моей, отдала больше, чем я мог рассчитывать. Я забрал ее девственность, о чем вряд ли сожалею. Это было бы лицемерием, а я ненавижу врать самому себе.

Но меня дико бесит, что с той ночи не могу перестать думать о ней. Все время в голове девчонка крутится.

— Я не хочу ругаться из-за баб, это глупо, — произношу примирительно. — Хочешь, сегодня вместе в клуб сходим? К Арслану. Как раз сегодня тематическая вечеринка, тебе понравится. Найдем тебе девушку.

— Да, конечно, с радостью, — Кахир смотрит на меня с неверием и одновременно восторгом. — Я не про девушку, не надо мне никого искать, но я с радостью проведу с тобой вечер.

От слов младшего чувствую себя паршиво. В том, что мы не сильно близки с братом — моя вина. Когда умерла мать Кахира, ему было лет тринадцать. Переживал страшно, как и отец. Мне же на тот момент было не до семьи. Друзья, тусовки, бабы. Я не поддерживал младшего, отгородился от него. Так и осталось, какая-то стена между нами, которую, как мне кажется иногда, невозможно преодолеть.