– Опять начинаешь, Вин! Мы много раз говорили о том, что ты не неудачник. Видимо, она просто не создана для тебя.

– А я так хотел, чтобы именно для меня.

– С чего вообще ты взял, что у неё есть другой?

– Другой? Нет. У неё другие, – Вин горько усмехнулся. – Другие. И я с ними встречался, говорил. Это разношёрстные студенты. Один учится с ней в одной группе. Двое других совсем молодые. Розанна знает себе цену.

– Коллекционирует вас, что ли? – еле сдерживая смех, сказал Тхэян. Ему не хотелось издеваться над другом, но ситуация глупая.

– Мы и решили выяснить, что она от нас хочет, а заодно проучить и наказать.

– Каким образом?

– Пусть почувствует себя брошенной. Мы сейчас делаем вид, что заняты более важными делами, чем ходить на свидания с ней. Позже начнём отказываться от встреч. А там посмотрим. Пока на этом держимся. Всё зависит от ситуации.

– А проучить как собираетесь?

Вин пожал плечами. Рю говорил, но он не мог вспомнить. Упоминал что-то про её день рождения.

Они вышли на улицу и направились к машине Тхэяна на парковку колледжа мимо сцены. По дороге Вин поздоровался с организатором мероприятия Джуном. Сам Вин собирался руководить группой первого курса. Ребята готовили великолепный номер, и Вина назначили главным. Джун поинтересовался, придут ли студенты Вина на репетицию, и тот поспешил заверить, что это необходимо.

Затем они вышли за ворота и двинулись к парковке.

– Насчёт Розанны я могу посоветовать внедрить постороннего парня, который выяснит её намерения и, впоследствии, проучит, – сказал Тхэян.

– Хочешь поучаствовать?

– У меня невеста, ты же знаешь.

– Так мне и не надо, чтобы ты сближался с Розанной. Только прояснил бы ситуацию. Постороннего внедрять опасно.

– Я могу подыскать того, кто сможет это сделать. Но сам – ни-ни.

Вин согласился. Розанну он уже потерял, а остановить девушку было просто необходимостью. Рю был прав, когда говорил, что таких, как они, может оказаться больше. Тхэян пообещал помочь, после чего они попрощались. Тхэян уже сел в машину, когда заметил троицу подозреваемых. Они направлялись к ряду мотоциклов, громко смеясь над чем-то.

Чуть пригнувшись, Тхэян сделал вид, что возится с ключом, а сам украдкой наблюдал за парнями. Пока они надевали шлемы, Тхэян переписал номера трёх мотоциклов в свою записную книжку на айфоне. Был у него знакомый в полиции. Если эти железные кони засветились в районе его дома, то отец окажется прав.

Я продырявила взглядом все окна в колледже, потому что пыталась разглядеть под навесом сцены того блондинчика Йонгтена. Леа начала меня дразнить, щекотать и смеяться.

– Теперь ты меня понимаешь, да? Да? Да?

– Да! Да! – шутливо огрызалась я, отходила от окна, но при первой же возможности снова выглядывала его.

Тучи сгустились, и мне не нравилась эта погода. Я собиралась прорепетировать свою песню, но если пойдёт дождь, репетицию, скорее всего, отменят. А ещё мне было страшно петь в присутствии Йонгтена. Я ведь не профессионалка. Так, самоучка. Но мой куратор решил, что я гожусь в оперные певицы, дав самую сложную песню.

Шла последняя пара. Я устроилась у окна, но отсюда людей на сцене совсем было не видать. Заскучав буравить деревья и конструкцию сцены, перевела внимание на Леа.

– Письмо написала?

– Какое письмо? – не поняла подруга, и я её стукнула. Я, что ли, должна следить за её Санта-Барбарой?

– Как это какое? Для Эиджи!

– А. Ой. Да, я написала, – и с этими словами Леа полезла в сумку. – Не имеет значения, когда ты отдашь его. Просто отдай и поговори с ним, хорошо? Если он не хочет мне вреда, то не станет больше препятствовать.