Было ли ей тяжело? Наверное, но почти не было жалости. Слишком много непереваренных обид, что бы она ни говорила раньше. Можно простить за свои растоптанные годы, но никак не за ребёнка! Незнакомое прежде чувство злорадства довлело.

Павел хотел отца успокоить, умиротворить перед смертью? Она не удивится, если сейчас тот встанет, чтоб отомстить ненавистной провинциалке. Стоило ли приходить? Наверное, стоило, чтоб сказать то, что давно хотела выплюнуть в лицо Светличным.

Одно из ста тысячи зол на земле готовилось отойти к своему покровителю на сковородочку. Душа, совершенно полая внутри, скоро покинет белый свет и лучше детей поскорее увести из проклятого Богом места.

Аиши нигде не было видно. Свидание с новой женой мужа так и не состоялось. Прислуга была совершенно новой. Не пахло вкусной выпечкой Тоси. Расспрашивать, кто готовит у Павла, она не стала, молча прошествовав до мерседеса, оставленного во дворе особняка. Излишне любопытный взгляд охранника у ворот, уставившегося на точную копию хозяина рядом с красивой шатенкой.

Она подождала, пока Павел простится с детьми. Чмокнула его в щетинистую холодную щёку и пожелав:

– Держись!

Следом за детьми села в машину.

Они отъехали от дома на несколько километров, прежде чем Трофим осмелился спросить, прерывая затянувшееся молчание укутанного в тишину салона:

– Мама, а те два дедушки тоже были такими страшными?

Нина поперхнулась слюной и только прокашлявшись, ответила:

– Нет, мой хороший, у этого дедушки на лицо вылез его характер.

Ещё через пару минут:

– А так бывает? – пытливый взгляд человечка, познающего мир взрослых людей.

– Бывает, зая, ещё и не такое бывает. – Объясняла она как могла. – Нельзя делать людям плохо, это всегда вернётся.

– Я никогда не стану таким!

Лиска, гордившаяся, что едет на переднем сидении, презрительно фыркнула.

– Он ещё два года назад был другим.

– Каким? – Вопрос за вопросом от растерянного, даже напуганного мальчика.

– Таким же, как ты!

Тяжелый взгляд матери в зеркало заднего вида, с осуждением покачивание головой. Готового разреветься Трофима успокоила та, что обидела непонятным для него сравнением:

– Я пошутила!

Нина услышала звук смс, но не стала смотреть, что написали с незнакомого номера. С детьми в машине она старалась не отвлекаться на телефон. Ещё одно смс и следом ещё. Три непрочитанных и без ответа. Она съехала возле заправки на стоянку. Весь день ждала сообщения от друзей Стаса. Может, они ответили с нового номера?

Она чувствовала, как краснеет лицо и сводит узлом живот. Читать было больно.

Не за себя, а за ту красивую девочку, что сидела сейчас, уткнувшись в подушку в спальне и ревела белугой. По-другому быть не могло. Такое пишут в отчаяние.

« Не отбирай его у меня»

«Я не смогу без него жить. Пожалей!»

«У тебя есть всё. У меня кроме него – ничего»

Не надо было подписываться. Нина прекрасно понимала, от кого эти рвущие душу записки и о ком идёт речь. Страшно, обидно за всех женщин и не знаешь, чем и как помочь конкретно этой. Чужие тайны она открывать не будет. С другой стороны, ей же удалось забеременеть от Павла. Может просто нужно время?

Аише пришлось узнать её номер, возможно, тайком найти в телефоне Павла. А кем она там была раньше записана? Любимая кошка! Что чувствовала бы шатенка, прочитав это и увидев ребёнка один в один, похожего на родного папу?

Нина представила, как красавица – чеченка тайком наблюдает за ней и мальчиком из окна…

Она качала головой, ловя непонимающий взгляд дочери. Не хотелось бы для себя такой участи. Она размяла пальцы, прежде чем написать: