- Люблю, - тихо, почти простонала в ответ.

Я, сама не контролируя, вложила столько чувств: восторга, тоски, счастья, отчаянья, в это слово, что на секунду осеклась.

- И я люблю тебя. И считаю, что можно узаконить наши отношения. Это естественно. Я не думаю, что штамп что-то изменит. Но почему-то, я хочу, чтобы он был.

- Не так, признаюсь, в своих розовых мечтах, будучи сопливой девочкой, я мечтала, что мне сделают предложение, - говорила я о своем, о том, что болело внутри меня, что не могла показать и рассказать.

- Я не романтичен. Прости. Мне следовало сделать это иначе. Но я произношу это от души.

- И я, - уткнулась в мужскую шею под мочкой уха, чтобы он не имел возможности посмотреть мне в глаза, - Я люблю тебя всей душой. Но не считаю, что штамп изменит что-то. И главное, что надо торопиться. Мы поймем, обязательно поймем, как надо дальше поступать. Я в этом верю.

Чтобы не продолжать тему, резко встала, направляясь в сторону ванной комнаты. Но голова закружилась, ноги ослабли. Земля ушла в прямом смысле из-под ног. И я оказалась опять лежащей на кровати. Благо не успела от нее отойти.

- Ирина, Что с тобой? – подскочил с кровати мужчина.

Он заметался по дому, в поисках средства связи.

- Где же телефон? – голосил он своим привычным для меня басом.

- Макс, не надо! Это просто удар! Прошу тебя. Я прошу, успокойся, - пыталась успокоить мужчину, и попутно оправиться сама. Для меня это был действительно удар. Причем под дых.

- Это не нормально! – строго посмотрел на меня он.

- Ты врач? – еще строже спросила я.

- Нет, но это и без него видно!

- Раз и так все видно, понятно и диагноз поставлен, то прекрати паниковать. Пройдет. А если нет, то схожу в городе к врачу.

- Да, завтра мне нужно поехать. Не хотел тебя брать, но видимо придется. Отвезу тебя в клинику и помогу пройти обследование.

- Я не маленькая. Сама в клинике разберусь. А ты занимайся делами. Ведь ты ради них поедешь.

- Ты – это действительно важное для меня дело. Ты даже не представляешь, как я переживаю.

- Не стоит! Все будет хорошо, - сдавлено выдала я.

- Я очень на это надеюсь. Мне еще тебя в ЗАГСе на руках носить.

- Только там? – постаралась перевести тему, - тогда это не выгодное предложение. Всего один раз на руки поднимут, и такие траты, нервы, время, опять-таки.

- Распишем график? Есть предложения? – усмехнулся Макс.

- Я подумаю, проанализирую рынок предложения. И сформулирую свои пожелания.

- Только не затягивай подготовку проекта. А то Исполнитель не молод. Еще годок-другой и не потяну реализацию.

- О! Тут уже обстоятельства непреодолимой силы замаячили на горизонте.

- Не без этого! Эх, не без этого!

Оставшееся время мы опять провели дома. Смотрели фильмы, лежали. Готовили и много ели. Макс шутил, я смеялась. Было трогательно, трепетно, классно, и так больно, что хотелось рыдать. Но я держалась, как могла. В конце вечера я не выдержала и поставила слезливую мелодраму. Всю картину я рыдала. Максим меня утешал и уговаривал переключить, он не понимал, что я даже не вникаю в картинку на экране. Я плакала над своей судьбой, над тем, как все глупо, болезненно для всех получилось. И никто не может мне помочь.

Спать мы легли рано, так как договорились выйти пораньше, чтобы Макс меня завез за машиной, а там я уже сама заехала туда, куда считаю нужным. Сон долго не шел. И мне было так муторно. Я ворочалась, мешала спать Максиму, но он ничего не говорил, только вылавливал меня в кровати и прижимал сильнее к себе, это давало немного успокоения, но все равно не спалось.