- Вот, и я говорю, лучше бы не приходили. Только воспоминания испортила, - расстроилась тётя.

А я прошла дальше. На душе стало с одной стороны тепло и уютно, а с другой тоскливо. Хотелось, чтобы вышла из комнаты бабушка, всплеснула руками и начала причитать. А еще обняла крепко, покачала из стороны в сторону. Но это было невозможно.

- Ириш, тут просто руки приложить! – обнял за плечи Макс, и от этого стало так хорошо, так правильно, - Если хочешь, можем привести в порядок и пожить немного. Весна, птички поют. Зеленушку посадим!

- Здесь? – удивилась я.

- А что? Ты же сказала, что на помощницу все переложила! Значит, не занята, я тоже. И тихо тут! Мысли хорошо в порядок приводить. Если, конечно, хочешь!

Такая мысль даже не приходила в мою голову. Но после того, как ее озвучил Макс, она стала такой понятной, правильной и моей.

- Именно! – перевернулась лицом к мужчине,- Ты все правильно говоришь! – повисла на шее, - Я так рада, что не передать словами.

- Во-о-от, мне сразу мужик понравился! – захлопала в ладоши Ираида, - Теперь веселее нам с тобой, Манька, будет.

- Так, ну тогда давайте фронт работ наметим, - бодрым голосом отозвалась тётя, и тут же во всем доме зажегся свет, женщины стали бегать, заглядывать в шкафчики.

- Смотри, какие шустрые! И не подумаешь про них, - усмехнулся Макс.

А я была впервые за последние дни, да и, наверное, годы так счастлива, что хотелось летать.

Мы задержались в доме. Были пыльные, усталые. Но почему-то все счастливые.

- Итак, - как только добрались до дома тётушки, опять начала командовать Ираида, - вы с Максимкой идите первыми, а мы пока с Маней соберём ужин. А уж потом пойдем в баню.

- Может, вместе приготовим ужин? – предложила я.

- Нет, мы сами, идите уже! И не торопитесь! – поиграла бровями соседка.

У меня хватило сил только на то, чтобы закатить глаза, доказывать что-то не хотелось абсолютно. А Максим так и вообще, даже подыграл женщине, приобняв меня за талию и притянув к себе.

- Макс, Макс, ты вообще куда? – окликала мужчину, который шел быстрым шагом к машине, не оборачиваясь и никак не реагируя на мои крики?

Это было странно, так как несколько минут до этого, он разыгрывал сцену нетерпения и любовного томления перед тётей и ее соседкой. Так хорошо играл, очаровывая не только деревенских жительниц, но и даже меня саму. Сыпал остротами и высокопарными словами. Для пущей убедительности ему оставалось только встать на одно колено и попросить моей руки у тети Маши, чтобы доказать серьезность его намерений в мою сторону. Но благо, ему хватило мозгов этого не делать! А теперь он молча шел к своей машине, после того, как в сенях я высказала ему, в неконтролируемом нервном порыве, что он никто и звать его никак. Это я уже сейчас понимаю, что в тот момент я просто испугалась, поэтому и не контролировала эмоции. Благодаря им, Макс шел к машине. А я глядя на удаляющуюся спину, начала понимала, что все это ложь. Не тот ванильный бред, что он плел теткам, а то, что он для меня никто. Каким-то удивительным способом он стал для меня дорогим человеком. И я очень боялась в тот момент, что он сядет в свою машину, заведет мотор, и уедет в город. Где продолжит жить своей жизнью. А я уже никогда его не увижу за те несколько месяцев, что мне осталось.

И в этот самый момент я погрузилась в раздумья. Мне почему-то стало стыдно перед ним, перед тётей Машей и Ираидой, стыдно даже перед собой. А я ведь даже не знала тогда, за что мне стыдно. И почему я должна испытывать это чувство, наверное, оно пришло ко мне авансом. За все то, что я сделала потом.